Сегодня к нам во двор въехал крошечный грузовичок с надписью «Watch children». Грузовичок был весело и затейливо украшен картинками, в нём играл рэгтайм. Продавал грузовичок мороженое, сникерсы, жвачки и прочие необходимые для счастливого детства предметы. Поездил он, поездил по двору и… уехал. Не пришли к нему детишки. Видать, у них и так счастливое детство. Я-то хотел прийти, но постеснялся. Глупо поступил, вернее, не поступил. Уж в моём-то возрасте можно перестать стесняться. А грузовичок всего этого не знал, конечно. Потому и уехал.

Приобрёл массажную щётку. Дома разглядел на ней надпись «Sexy Hair». Интересно, что ей расчёсывают?

Улетал в Чикаго на выставку. Первый пилот, обращаясь с приветствием к пассажирам, сказал, что он нас любит, что весь экипаж нас любит, что компания «Trans World Airlines» нас любит, что самолёт, на котором мы полетим, нас любит, что каждый болт этого самолёта нас любит. «А почему бы и нет, — разомлев, подумал я. — Ведь мы же хорошие ребята». Стюардессы мило улыбались. За две недели до одиннадцатого сентября.

В Чикаго, в выставочном центре, за порядком присматривали сотрудники фирмы «Armageddon security Inc.». Именно так было написано на их униформе. Стоит на входе негритянка весом эдак центнера полтора и мило тебе улыбается. Полный армагеддон.

Даунтаун Чикаго напоминает домоизвержение, вернее небоскрёбоизвержение. Он больше похож на природное явление, нежели на творение рук человеческих. Чикагские архитекторы, по-видимому, так любят строить дома, что не дожидаясь, пока старые хоть чуть-чуть обветшают, строят на их месте новые. Делается это так быстро и незаметно, что со стороны кажется, будто новый дом прорастает из старого, сбрасывая кору прежнего фасада, которую немедленно растаскивают муравейные рабочие. Красота Чикаго на закате, со стороны озера Мичиган, с палубы прогулочного катера в винных парах словесному описанию практически не поддаётся.

Нищенка на чикагской улице Огайо, сидя на ступеньках методистской церкви, сосредоточенно читает какую-то толстую, как и она сама, книжку. Время от времени она нехотя от нее отрывается, протягивает к прохожим пустой кокакольный стаканчик и строгим голосом требует помочь ей материально. Повторив свое обращение пару раз (для тех, кто засунул руку в карман, а обратно с кошельком вытащить забыл), она теряет к этому неблагодарному занятию интерес и вновь углубляется в книгу. Рядом с ней лежит что-то вроде вещмешка, из которого торчат ещё несколько книжек. Надолго, наверное, пришла.

Чикагский музыкальный магазин «Virgin». Среди дисков, примыкающих к разделу классики, нашёл удивительный с названием «Хэй-хо! Моцарт. Любимые диснеевские мелодии в классическом стиле». Рядом такие же, но в бетховенском, баховском и в прочих стилях. Композиторы современные идут навстречу пожеланиям трудящихся, а композиторы классические, пусть и таким, мягко говоря, извилистым путём, приходят в их, трудящихся, дома. Такая вот встреча на Эльбе. Такой вот второй классический фронт. «Георг Фридрих Гендель. Вариации на тему песни крокодила Гены из мультфильма “Крокодил Гена и Чебурашка”».

Ещё о рекламе. На жёлтом боку чикагского такси: «Bob Patterson. America’s #3 Self-Help Guru». Завет Бетховена «Человек, помоги себе сам» — в жизнь! Вот только от словосочетания «Self-Help Guru» почему-то отдает самообслуживанием. Особенно в сочетании с #3.

У входа в выставочный центр, где проходила конференция американского химического общества, было на разных языках написано «Добро пожаловать». Среди прочего и на русском, но… как-то с акцентом.

Заповедник в Паломарских горах, неподалёку от Сан-Диего. У крошечного прудика, заросшего камышом, на столбике прибито объявление: «Просьба лягушек и головастиков не беспокоить и не вредить им». Действительно, давайте не беспокоить. Ну, давайте же! Вовсе необязательно дружить домами, но хотя бы не беспокоить и не вредить — разве это так трудно?

На вершине горы Паломар (той, что с огромным телескопом) гнездо байкеров. Они туда слетаются (сказать «съезжаются» язык не поворачивается — мимо нашей машины они хоть и низко, но пролетали) на своих харлеях и судзуки. Тусуются на площадке возле единственного маленького ресторанчика «Мамина кухня», блестят хромированными гайками, космонавтскими шлемами, попукивают выхлопными трубами. Администрацию заповедника они, честно говоря, достали. Она (администрация) в приступе вежливой американской ярости написала обращение к «друзьям с мотоциклами», каковое прикнопила к деревянной стене ресторанчика. Среди прочего, байкеров просили (очень) не тусоваться перед ресторанчиком (hanging out), не газовать без нужды и не толпиться перед женским туалетом (sic!). Собственно, за этими тремя занятиями мы их и застали.

Поверхность Аризоны с самолёта напоминает какую угодно, но только не земную. Планетных поверхностей я видел немного, поэтому мне довольно трудно сравнивать. Но уж земную-то от аризонской отличу. Когда разглядываешь из самолётного окошка бесконечные, идущие из ниоткуда в никуда дороги посреди пустыни, построенные трудолюбивыми служителями Американского Дорожного Культа, то начинаешь понимать, что здесь они носят скорее религиозный, нежели светский характер.