(Перерыв в записи.)

З.: Ну, он был честный человек в этом смысле, Бархударов.

П.: Да. И меня освободили.

Я.: Без формулировок?

З.: Нет, спокойно, просто, да.

П.: А я скажу, что я освободил до этого Виктора Владимировича. Я к нему действительно не ходил, ни о чем не ходатайствовал.

(Перерыв в записи.)

П.: Надо сказать о независимости Виктора Владимировича – не научной только, а человеческой. Был какой-то при Хрущеве идеолог – вот как до этого Жданов, как после этого Суслов… забыл я его отчество, не помните?., который проводил всякие разборки с Вознесенским, там, и с другими, травил. Ну, в общем, это в ЦК высокая чинуха. Приглашают Виктора Владимировича на это свидание с главным идеологом. Ну, Виктор Владимирович надел ордена и пошел.

З.: Нешто у него были ордена?

П.: Ну, по-моему, были.

З.: По-моему, не было.

П.: Не было?

З.: Какие у него ордена? Он был репрессирован, то-сё.

П.: Ну вот. Ну, может быть, что тогда не надевал орденов. Пошел к этому чинуше. У него было совершенно обоснованное предположение, что ему дадут Героя Социалистического труда, у него были все данные для того, чтобы получить такое звание.

З.: У него не было после ссылки.

П.: Нет-нет.

Т.: Вы знаете, его восстановили после ссылки.

П.: Была такая легенда, судя по всему, справедливая, что после статей Сталина Виктора Владимировича пригласил Молотов и сказал: «Сталин вам поручает руководить языкознанием». Не слышали вы об этом?

З.: Нет, это, может быть, и было, но никаких орденов – ничего такого не было.

П.: Ну, ордена я с него снимаю. (Г. смеется.)

З.: Да, снимайте ордена.

Т.: Это мы можем установить.

П.: Ну вот, в общем, поскольку это все знали, что вот Сталин ему поручил языкознание… это было одно из редких у Сталина положительных решений, ну, тем более что…

З.: Нет, вот тогда он стал директором института, после этого… и академиком-секретарем был.

П.: Да. Ну вот. Но у него были основания думать, что это какая-то почетная акция, и вдруг этот самый чинуша высокий: «Я сообщаю вам радостную новость. С вас снят негласный надзор». Я думаю: кто эту пакость устроил? То ли враги решили (врагов у него было, как у всякого большого человека, много), то ли это дураки, которые думали, что он обрадуется. Но вот рассказывают люди, которые это слышали от других людей, что Виноградов был настолько возмущен, что он топал ногами на этого самого чинушу и говорил: «Как вы смели меня вызвать по этому поводу?!» Я думаю, что это могло быть вполне.

З.: Это могло быть.

Т.: Конечно.

П.: Ну, другие рассказы, более, может быть, достоверные. Ну, например, мы сегодня уже говорили про Лысенко, еще немножко о Лысенко. Трофим Денисович в ВАКе заседал и все время вмешивался не только в агрономию, но и в другие науки. ВАК обсуждал присуждение какой-то степени по филологии. Виктор Владимирович высказался, что диссертация недостойна, и вдруг Лысенко сказал: «Нет! это очень интересное исследование». Виктор Владимирович: «Ну, тогда, может быть, присудить ему звание доктора по агрономии?» (Смеются.)

Еще один рассказ – тут я сам был свидетелем. Было заседание Ученого совета в кабинете Виктора Владимировича. Там, значит, присутствовали все заведующие секторами, все доктора. Речь шла о многом, но, в частности, о том, чтобы создать группу по какому-то чисто внутреннему заданию Виктора Владимировича, ну, скажем, разобрать архив диалектологического сектора. Ну, повторялось слово группа – группа… из трех-четырех человек – вот им поручить. Вдруг Протченко… я сейчас Протченко измочалю… Протченко, заместитель директора, ласково глядя на Виктора Владимировича (вкрадчиво): «Виктор Владимирович, здесь надо сначала проконсультироваться с Ивановым».

З.: А Иванов был куратор…

П.: Да.

З.:…Института русского языка в ЦК партии.

П.: Не знаю ваше впечатление, но у меня сама морда его тупая… вызывала тошноту. Это такая (брезгливо) тупость. Внутреннее дело института, но он знает, что группа – это дело опасное, вот надо с Ивановым посоветоваться. Виктор Владимирович на высоте: «Иванов? А кто такой Иванов? Милиционер…», и тут он пришел в ярость и сказал (громогласно): «Мильтон!» (смеются) – выкрикнул.

З.: При этом я не присутствовала, к сожалению, да.

П.: Когда расходились, кто-то сказал: «Ну, Протченко… У Протченко такие испуганные были глазенки…».

З.: Да-да-да.

П.: «…но Протченко сейчас побежит доносить в ЦК» (Иванов – это из аппарата ЦК).

З.: Такой надсмотрщик за нашим институтом.

П.: И умный Бархударов сказал: «Нет, побоится, он знает, что доносчику – первый кнут». (Усмехаются с Т.) Вот.

П.: Значит, это я говорил о гражданской смелости Виктора Владимировича.

З.: Ну, еще смелость, я добавлю, была в том, что он все-таки брал людей, которые были репрессированы…