Полли, занимающая место в самом центре зала, приподнимается и перегибается через столик, чтобы поцеловать меня в щеку. Выглядит она сегодня по-другому: одета в стиле «Нувель вейг», в вязаное кепи и обтягивающий полосатый свитер, глаза густо подведены, – но я начинаю понимать, что это часть ее натуры и внешний облик может меняться резко и произвольно по одной только прихоти.

– Надеюсь, здесь тебе комфортно? – спрашивает она, делая жест рукой, пока я усаживаюсь на обитое материей сиденье напротив нее. – Мне просто ничто другое не пришло в голову.

– Тут прекрасно, – отвечаю я, разматывая свой пурпурно-красный шарф.

Полли просит принести себе черный кофе и биршермюсли. Я бы предпочла яйца «Бенедикт», но делаю тот же выбор, что и Полли.

– Ты ведь работаешь в газете? В «Обозревателе»? – неожиданно резко обращается ко мне она, когда мы остаемся одни.

– Да.

– Что ж… Знаю, это звучит глупо, но должна просить тебя сохранять конфиденциальность. Во всем, что касается семейных дел и прочего.

– Разумеется, – киваю я, наблюдая, как она ощупывает скатерть, а потом проверяет остроту лезвия ножа. – И вообще, я занимаюсь иного рода журналистикой.

– Хорошо, – произносит Полли, хотя я не уверена, внимательно ли она меня слушала. – Ты же понимаешь, что это из-за папы. В конце концов, он же Лоренс Кайт. Известная личность. «Маэстро слов». Люди питают излишнее любопытство к жизни Лоренса, черт бы его побрал.

– Обо мне можешь не волноваться. Я здесь исключительно ради тебя. Меня не интересует «Маэстро слов».

Полли смотрит на меня и начинает хихикать, а я улыбаюсь, радуясь перемене в ее настроении.

– «Маэстро слов»! – восклицаю я. – Откуда взялся этот вздор?

Полли уже держится руками за живот и заходится в хохоте.

– О Боже! – говорит она, едва ей удается совладать с собой. – Прекрати немедленно. Я так отвыкла от смеха, что даже больно.

– Ладно, – соглашаюсь я, напуская на лицо непроницаемое выражение игрока в покер. – Все! Клянусь! Пусть меня поразят гром и молния, не сойти мне с этого места, если я еще когда-нибудь назову его «Маэстро слов».

Официантка приносит наш заказ.

– Прости, если показалась тебе грубоватой, – произносит Полли, пока нам наливают в чашки кофе. – Просто дома сейчас все ужасно. И мне хотелось с кем-то поговорить, но только с человеком беспристрастным и нейтральным, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Разумеется, – отвечаю, размешивая в миске с мюсли мед.

– Иногда возникает ощущение, будто окружают его шпионы, – продолжает Полли. – Знаю, звучит по-идиотски. Тедди. Мои друзья. Родители моих друзей. Шарлотта. Преподаватели. Они все на его стороне.

– Ты поссорилась с отцом?

Полли морщит носик.

– Ну, «поссорилась» – это слишком громко сказано. Но у нас… Скажем так, у нас с ним в последнее время возникли… определенные разногласия.

Ей кажется, что фраза звучит по-взрослому и как бы придает всему делу серьезности.

– Проблема в том, – произносит Полли, ковыряясь ложкой в миске, – что папа никогда по-настоящему не понимал меня. Вот мама другое дело. Она умела все понять. И потому он всегда предоставлял маме разбираться со мной и с братом.

– О, Полли! – говорю я и протягиваю руку, чтобы прикоснуться к ее ладони. – Бедняжка. Я так тебе сочувствую!

Мы сидим неподвижно. Потом она опускает голову, всхлипывает и убирает руку, чтобы салфеткой промокнуть глаза. Я замечаю, что она при этом старается не смазать тушь. И когда я снова вижу ее лицо, никаких следов слез на нем уже не заметно.

– Так вот, – говорит она, внезапно меняя тон, – дела обстоят из рук вон плохо. Думаю, что театральный колледж я брошу.

– Как?

– У меня есть друзья. Это очень талантливые люди. И мы планируем поставить какую-то пьесу Шекспира, а затем совершить турне по стране. Будем переезжать с места на место и давать спектакли вроде «Бесплодных усилий любви» в лагерях скаутов, в школьных спортзалах, да где угодно! Привнесем театральное искусство в гущу народных масс, которым оно обычно недоступно.

Они уже обзавелись списанным микроавтобусом «скорой помощи», на нем собираются ездить от городка к городку, останавливаться на центральных площадях и в нем же ночевать. Вот только в проекте намерены участвовать десять человек, а потому придется на ночь ставить и пару палаток. Скоро станет совсем тепло, так что с этим проблем не возникнет. Готовить еду можно на костре или на мангале, а для мытья сойдут и общественные уборные.

– Это будет замечательно, – продолжает Полли, облизывая ложку. – Если честно, я понимаю, что со стороны план звучит немного авантюрно, но если бы ты с ними познакомилась, то поняла бы, что идея просто восхитительная.