Наконец-то в карету были погружены последние баулы. Летта поцеловала мать, попрощалась с Гержем и Арамом, помахала рукой грустному Марику, подмигнула строгому герцогу. После этого уселась рядом с Риной в карету, Икс водрузил ей на колени мешочек с пиратскими драгоценностями, и отряд воинов, возглавляемый бароном Вербахтом, окружив карету, тронулся в путь. Карета мягко дернулась и покатилась, увозя Летту в неизвестность. Первый раунд у судьбы она выиграла, но сколько их еще будет?

Эх, она так и не попробовала выйти на Перекресток. Надо обязательно попытаться связаться с Ходоком. Может быть, ей удастся выкроить время в дороге?

Летта поднесла к глазам руку. Линия судьбы, сделав небольшой уклон стремительно выпрямлялась....

"Я сама буду рисовать линию своей судьбы!".

Алмар.

– Малыш, проснись. Скоро тебя придут убивать, - холодная мужская ладонь нежно коснулась плеча.

Алмар открыл глаза. В окно лился белый лунный свет. Ему показалось, что прошло не больше часа, как он лег. Маг слабо помнил, как они прибыли домой, все-таки для него последний бокал или два были лишними. Он вроде даже упал несколько раз и собирался спать в саду под розовыми кустами. О, исчадья Дна, неужели Габриэль нес его на руках? Алмар дернулся и, вскочив на ноги, заозирался. Это была спальня Габриэля, а сам хозяин, полностью одетый, стоял, опершись о письменный стол, и наблюдал за магом. Света не было, поэтому причудливые тени скрывали выражение лица телохранителя, и лишь загадочно мерцали во тьме глаза. Он с нескрываемым удовольствием рассматривал Алмара, и под его взглядом маг ощутил неясный дискомфорт. Он опустил глаза и с ужасом увидел, что из одежды на нем лишь заколка для волос.

– Распусти косу, - попросил Габриэль, не делая попытки приблизится.

– Какого.... я здесь делаю?
– Алмар потянул на себя одеяло.

– Ты был слишком пьян, - пожал плечами Габриэль и кивнул головой в сторону окна. Там на стуле была аккуратно сложена одежда айта.

– Это не означает, что нужно тащить меня в свою кровать, - отвернувшись от телохранителя, пробурчал Алмар, натягивая штаны.

– Сначала я затащил тебя в ванну, - иронично сообщил Габриэль, - где ты умудрился так изгваздаться?

– Не помню, - Алмар наконец-то справился с застежкой на рубашке, повернулся к кукле лицом и едва не заорал.

Габриэль стоял вплотную к магу, его сиреневые глаза находились так близко, что Алмар видел в них собственное отражение.

– Распусти волосы, пусть они просохнут, - страж протянул руку и, перекинув косу вперед, потянул за кончик тесьмы, удерживающей волосы, затем длинными пальцами разобрал пряди и убрал их назад. Все это время Алмар стоял, боясь шевельнуться.
– Они были мокрые, когда я их заплел. Мне бы не хотелось, чтобы ты простудился.

С этими словами Габриэль, как ни в чем не бывало, отошел обратно к столу. Алмар вздохнул с облегчением. Этот тип все еще пугал его.

– Я рад...

– Чему ты рад, малыш?

– Мне тридцать лет! Я дипломированный маг! Участвовал в боях! Не называй меня малыш!
– взвился Алмар, из мозга которого еще не выветрился хмель.

– Малыш, давай говорить откровенно. Ты - уникум. В тебе течет голубая кровь теббов, а у них полное совершеннолетие наступает в пятьдесят лет. То, что ты умеешь быть холоден, жесток и рассудителен - всего лишь маска, надетая на тебя обстоятельствами. Хозяин Перекрестка решил подарить тебе то, чего тебя лишили в детстве и юности - безрассудство и свободу, поэтому и снял с тебя эту маску. Передо мной тебе не нужно быть принцем, сильным, жестким, серьезным магом. Я вижу тебя таким, какой ты есть на самом деле, а на самом деле ты едва вышел из щенячьего возраста. Но мы говорим не об этом. Чему ты рад, малыш?

– Ничему.

– А все же? Скажи мне, - голос Габриэля звучал тихо, но Алмар слышал в нем смех.

– Я рад, что ты переживаешь обо мне, - нехотя выдал он.

– Разве это удивительно, переживать о том, кто тебе дорог?

– Никто никогда не заботился обо мне с тех пор, как мне исполнилось десять лет, - тихо сказал Алмар.

И что на него нашло? Нет, больше он в рот не возьмет вина! Оно делает его мямлей. Габриэль вновь оказался рядом. Как он может так быстро передвигаться? Телохранитель обнял мага и прижал к себе.

– Теперь я буду о тебе заботиться.

– Это меня пугает больше всего, - пробормотал Алмар, выворачиваясь из объятий.
– Ты что-то говорил об убийцах.

Габриэль тихонько рассмеялся и, наконец-то, отодвинулся.

– Ты хорошо помнишь, что было на приеме?

Если бы! Шокированный решением отца, Алмар умудрился напиться в течение первого получаса. Поэтому его память зияла прорехами и дырами. Габриэль пододвинул принцу кресло, сам уселся на стол и начал рассказывать...

– После первого кубка я понял, отчего магам вашего мира пить крепкое вино категорически запрещается. Можно было, конечно, набросить на тебя заклинание отрезвления, но ты был так раскрепощен и так мил, что я решил этого не делать.

– И что я вытворял?
– мрачно поинтересовался Алмар, понимая, что ничего хорошего телохранитель ему не сообщит.

– Ты был неподражаем! Сначала отшил красавицу в синем, затем громко объявил, что твоя любовь живет в людском королевстве, ты точно знаешь, где ее искать, и отправишься за ней завтра. Затем полез драться с каким-то маном, обозвав его " кормом для кабиров", после чего ты во что бы то ни стало захотел объясниться с Антео, называя его предателем и сволочью. Когда твой брат попытался напомнить тебе, что долг принца обеспечить род потомками, ты обнял меня и громко сообщил высоким лордам, что женщины тебя больше не интересуют, потому что у тебя есть такой красивый и замечательный я. Мне было приятно, - Габриэль усмехнулся, а Антео застонал.
– Потом ты потащил меня знакомиться с матерью.