Все время схватки Лис занимал место на возвышении, имея возможность в полной мере созерцать происходящее в зале. Мне и в голову не могло прийти заподозрить адъютанта в трусости. Он просто не желал мешать мне и Мано расправляться с обидчиками. Его выстрел, пожалуй, был последней точкой в этом кратком, но кровопролитном действии. Шестеро гизаров лежали на полу, оскорбляя своим присутствием гостеприимный кров. Под крышей, обвивая толстые балки стропил, клубился пороховой дым. С клинков на выскобленные половицы стекала кровь, и наступившая вдруг тишина нарушалась лишь всхлипами, доносившимися из-под стойки.

– Вылазь, хозяин! – спускаясь вниз по ступеням, крикнул д'Орбиньяк. – Извини, за выпивку, похоже, тебе сегодня не заплатят.

– Рейнар, – вытирая клинок плащом одного из убитых дворян, устало сказал я. – Оплати убытки. Пусть хозяин не держит на нас зла.

– Ну вот, опять, – тяжело вздохнул Лис. – А между прочим, ротмистр, ландскнехтам щедрость подобает как корове, Пардон, не корове – быку седло.

– Расплатись, – мрачно отрезал я, соображая, что делать дальше. – Я буду во дворе.

Ночь, пропитанная виноградным ароматом, висела над Шампанью. Полдня мы сегодня тащились мимо разлинеенных виноградников фиолетового краснолистого пино-нуар. Судя по обилию святых отцов среди сборщиков драгоценного сырья, монастырских. На север отсюда лежали земли Бургундии, герцоги которой с незапамятных времен присвоили себе титул «сеньоров лучших христианских вин». Но сейчас и этот запах, и стрекотание цикад, и прохладный ночной ветер, пришедший на смену дневной жаре, отчего-то раздражали меня донельзя. Я стоял на крыльце, опершись спиной на увитый плющом деревянный столб, поддерживающий козырек над ступенями, и хватал ртом воздух.

– Вам плохо, сир? Вы не ранены? – Мано вышел вслед за мной и теперь с недоумением и испугом следил за своим королем.

– Нет. Да. Мне плохо. Что-то душно, – вяло проговорил я, вспоминая распластанные на полу постоялого двора тела гизаров, плавающих в лужах крови. – Надо уезжать отсюда поскорее. Не хватало нам сцепиться с местной стражей. Поторопи Рейнара и дам.

– Слушаюсь, мой капитан, – поклонился де Батц.

Его не было несколько минут.

– Все в порядке? – спросил я, когда он появился вновь.

– Почти, сир.

– Как это – почти?

– Мы можем ехать, но хозяин интересуется, что ему делать с раненым, которого эти негодяи везли с собой.

– Да что с ним делать? – пожал плечами я. – Наверняка у гизаров были с собой деньги. Пусть возьмет из них седьмую часть и потратит на лечение бедолаги.

– Но, мой король! – Статный «ландскнехт» нервно дернул усом. – Это Луи де Беранже.

– Дю Гуа? – поворачиваясь к своему лейтенанту, удивленно переспросил я.

– Он самый, сир, – недобро процедил гасконец.

– Но что он здесь делает? – недоумевая, спросил я. – Он же должен быть в Жизоре.

– Не могу знать, мой капитан. Лигисты приехали незадолго перед нами. Он был с ними. Раненый.

– Вот ведь странная история. Пожалуй, стоит сходить к нему.

Губы де Батца сжались в жесткую гримасу. Встречав лесу по дороге в Понтуаз не изгладилась из его памяти.

– Мано, он ранен, – напомнил я, понимая, что сей творится в голове болезненно самолюбивого гасконца. – было бы неблагородно…

– Я знаю, сир, – перебил меня он, с трудом одолел клокочущий в груди гнев.

– Помоги Рейнару, а я схожу посмотрю, что с дю Гуа.

– Слушаюсь, мой капитан, – пересиливая себя, прошептал де Батц.

Беранже лежал в небольшой каморке, освещенной масляной лампадой да фонарем, только что принесенным хозяином постоялого двора. Конфьянс и помогавшая ей Жозефина склонились над раненым, осматривая плечо короне Анжуйской гвардии, покрытое подтеками запекшейся крови. Хозяин, освещавший ложе фаворита, вздрогнул и попятился, когда последний кусок холстины, прикрывавший грудь вельможи, поддался ножу, открывая взору темное засохшее отверстие раны.

– Не убирайте свет! – мягко, но безапелляционно приказала «итальянка». – Жозефина, возьми фонарь! А вы, сударь, принесите теплой воды и ржаной хлеб! – скомандовала она трактирщику.

– Сейчас, сейчас, высокая госпожа! – засуетился тот.

– И еще, мсье. Мне нужен козий жир и соль. И прихватите луковицу, она тоже понадобится.

– Слушаюсь, ваша милость. – Содержатель трактира попробовал встать во фрунт, но, устыдившись своей неумелой попытки, рванулся к выходу, натыкаясь на входящего Лиса.