– План? – вырвалось у меня, но, согласитесь, я долго терпела.

– Так долго продолжаться не может, рано или поздно мы должны поднять и усилить холдинг. – Он не услышал вопроса или не захотел услышать. – Главное, чтобы не сорвался Олег. И мне нужна твоя помощь.

Я продолжала молча слушать.

– Почему ты молчишь? – спросил папа, приподняв брови.

Кажется, перестаралась.

– Слушаю тебя, папа.

Папе не понравился ответ. Но трактовал он его иначе, посчитав, видимо, что я жду от него дальнейших разъяснений.

– Не считаться с властью – самоубийство. Поэтому я, как и любой здравомыслящий человек, обязан идти на сотрудничество. Тем более что общий вектор развития нашего общества в принципе верен. – Он взглянул на меня, чтобы убедиться, что мне это интересно.

Далее последовала очередная лекция «О путях развития нашего общества» (что-то часто в последнее время мне читают лекции). Она показалась мне поучительной.

– Любое демократическое общество превозносит свои ценности, включая, например, одно из них: право избирать. Свободное, как говорят, волеизъявление народа – краеугольный камень демократии. А теперь скажи, что важнее, возможность жить сыто, делать покупки (не могу поверить, что какая то тряпка может так дорого стоить!), иметь крышу над головой или пресловутое право голоса? С другой стороны, демократия, как ее понимают на западе, в нашем обществе, к сожалению, приводит к обратным результатам.

Чувствовалось, что папе давно хотелось выговориться на эту тему. Хотя, честно признаюсь, стало скучно. Почему-то вспомнилось стихотворение университетского остряка, удивительным образом сохранившееся в памяти:

Папа бывший партийный работник, и еще он – мой любимый папочка, поэтому я слушаю.

– Наши люди не привыкли и не могут жить в условиях их демократии. Это прекрасно понимал Сталин. Миллионы жертв и одновременное поклонение ему как богу – вот наша реальность. Но, с другой стороны, я твердо уверен, что власть одного лица, так называемый культ личности, недопустима. Любая страна, любая власть обязана быть здравомыслящей и предсказуемой. Отказ от общепринятых в мире взаимоотношений, соблюдения баланса интересов, игнорирование принципа подчинения слабого сильному ведет к... бомбежкам. Но кто, скажи мне, должен регулировать этот баланс? Первое, что приходит на ум, – парламент, партии и общественные движения, пресса. Но, к сожалению, реальность такова, что эти структуры общества практически мгновенно превращаются в марионеток. Этого не избежать. Не может депутат отстаивать интересы некоего абстрактного народа, состоящего из огромного количества отдельных индивидуумов с самыми различными, порой противоречивыми и даже антагонистическими интересами. Какое решение может принять депутат без опоры на реальную силу, обеспечивающую его финансовую, политическую и физическую независимость? Ну а если говорить о партиях и общественных движениях, то изначально они формируются под конкретные личности. Что касается прессы, то здесь нет смысла даже что-то обсуждать. За каждой газетой или телеканалом стоит «денежный мешок». Теперь необходимо определиться, что за реальные силы есть в нашем обществе. В стране активно формируются различные группы, пытающиеся влиять на принятие решений в этой стране. Я далек от мысли, что деньги являются определяющим и единственным инструментом. Любой самый крупный предприниматель по каждому серьезному вопросу бежит за советом в администрацию президента или в правительство к своему покровителю. В противном случае крах неизбежен (этого мы пытаемся сейчас избежать). Значит, нужна власть. А она, власть, раздроблена на множество мелких кусочков: министерства, ведомства, регионы и так далее. Ни один руководитель в стране, исключая, естественно, президента и некоторых лиц из его ближайшего окружения, не способен принять самостоятельно какое-либо ключевое решение.

Что-то я начала уставать от лекции. В университете были перемены. Но что поделаешь... В памяти нахально всплыло продолжение стихотворения:

Между тем папа невозмутимо продолжал размышления вслух.

– Получается, что у небольшой кучки людей сконцентрирована исключительная власть. Сверхполномочия. Это опасно. Как же можно этому противостоять? Только одним способом: необходимо иметь своих людей на ключевых должностях, во всех министерствах и регионах страны, которые могли бы тормозить, а если возникнет такая необходимость, бойкотировать нежелательные решения. Но сколотить такую армию единомышленников практически невозможно, любая организация неминуемо попадет под колпак органов, предательство общих интересов в угоду личным стало в порядке вещей. Вот недавний пример, под первым же нажимом власти демпартия раскололась как грецкий орех. Те, кто прогнулись, в пять минут сдали своих же «непримиримых» товарищей. Почему это произошло, не надо объяснять. Выход один, слушай меня внимательно, не спи!

Я растопырила глаза, выпрямила спину, сделала умное лицо и мысленно прочитала следующие строчки из стихотворения:

– В любой стране есть системное или, скажем так, клановое деление, даже в той же Америке. Влияние техасских кланов, например, не заметить может только слепой. В Чечне существуют тейпы, некоторые из них воюют, другие предпочитают сотрудничать с властью. У нас они формируются по географическим и по некоторым другим, особенным, принципам. В чем преимущества клана? Во-первых, нет явно обозначенного лидера, а значит, обезглавить клан невозможно, во-вторых, общий интерес, направленный на выживание или процветание (в зависимости от положения клана в обществе), и, в-третьих, великолепная координация, нет нужды проводить съезды и голосовать за постановления. Любое решение, принимаемое лидерами, доходит до каждого и выполняется, если это решение правильно, конечно. Только, пожалуйста, не путай с мафией. Мафия – это организация со своей дисциплиной, порядками, принципами, что, в конечном итоге, и является ее слабостью. Время мафии прошло. Клан это нечто иное, это коллективный разум и коллективный интерес. Я вижу, ты устала...

Я испугалась. Если он прекратит лекцию, то все придется начинать сначала, доказывать, что я хоть и баба, но тоже соображаю. Годы уйдут!

– Нет, папа рассказывай, мне это очень важно!

Он недоверчиво посмотрел на меня, но продолжил лекцию. А я вспомнила, чем заканчивалось стихотворение:

– Для чего я тебе все это рассказал? Чтобы было понятно, что власть обязана считаться с интересами кланов, хотя бы самых сильных из них. Но и клан не в силах противостоять власти, да это будет бессмысленно. Вот где заключен баланс сил. Только в этом случае тот же парламент может стать легитимным, где каждый депутат, опираясь на поддержку своего клана и тем самым чувствуя свою безопасность, может отстаивать интересы конкретной группы общества, а не абстрактного народа, пресса становится не прихотью одного богача, а рупором значительной части населения, партия имеет четко поставленные задачи и собственный электорат. Только так. Теперь тебе все ясно?

– Да, пап, – с готовностью отрапортовала я.

– Ничего тебе не ясно! – вынес приговор он. – Но проблема в другом. Наш президент, а точнее, его ближайшее окружение, как мне кажется, уверовали в свою непогрешимость и всесилие. Нарушен баланс сил, который только начал формироваться в стране. Отсюда и выходки Максима, наши проблемы в холдинге, назревающее недовольство в обществе. Я хочу это поправить.

Наконец все встало на свои места. Упоминаемая Антоном элита, воспетые в папиной лекции кланы и даже угрюмость Олега, все стало взаимосвязано и понятно. Но «поправлять» президента, как выразился папа?! Это иллюзия, мало того, опасно!

– Да, это опасно, – кивнул папа, – но и я не дурак. Я ни с кем не общаюсь, даже отменил свои встречи со стариками, чтобы избежать обвинений в заговоре. Наоборот, с помощью Антона, а через него и Максима, я иду на контакт с президентом. Думаю, все будет хорошо.

А я так не думаю. Но разве его остановишь?

– А ты, пожалуйста, – закончил разговор папа, – поговори с Олегом, пусть наберется терпения. В мои планы посвящать его необязательно.

Зная Олега и его ненависть к неудачам, я представляла его теперешнее состояние. Наша отстраненность – моя, папина и Антона, – история с отелем, отношения с Лилией (помяните мое слово, ни к чему хорошему эти отношения не приведут) могли надломить его, довести либо до безразличия, либо до отчаяния.