Он нашел ихпод невероятно огромным дубом - королем черного царства. Ветвистые сучья оттеснили другие деревья, корни, захоти они, могли бы пробиться и через скальную породу. Под кроной, сплошным куполом из сучьев и листьев, покоились мертвецы.

Нет, не совсем так. Лотт заметил, как едва-едва приподнимается их грудь, и шевелятся бледные, как у упырей, губы. Десять человеческих тел, распятых иссиня-черным деревом. Уже и не различить, где начинаются полные застоявшейся крови вены, а где проходят жилки, в которых липовым медом сочится древесный сок. Не люди, но и не растения, что-то среднее между ними находилось всего в нескольких шагах от Лотта. Обтянутые похожей на ветхий пергамент кожей руки скользили вдоль коры, издавая едва слышный шелест, словно тоже были колыхавшимися на ветру ветвями.

Когда ониоткрыли глаза, Лотта пробрало могильным холодом. Он хотел было броситься наутек, когда в его сознании возник первый образ.

Маленький мальчик боится заснуть, так как знает, что ночью к нему придет чудовище, прячущееся под кроватью. Но тут в его комнату входит мать, держа в руке зажженную лучину. Ребенок успокаивается, ведь теперь ему уже нечего бояться.

Наваждение прошло, а вместе с ним и страх. Лотт понял, что эти существа вовсе не хотят ему зла.

– Кто вы?

Каменные города, огромные шпили башен, тянущиеся к облакам. Соединяющие полисы дороги из рыжего кирпича. Вдоль них статуи из малахита, хрусталя и кварца, цитрина и берилла, нефрита и агата. И всюду - очень похожие на людей существа с различным цветом кожи. Умеющие летать, разверзать землю и менять русла рек.

Он видел снег. Кристаллические хлопья натянули на землю соляное покрывало, под которым таяли казавшиеся нерушимыми замки, крепости и города. Все рушилось и превращалось в пыль. И не было нигде спасения. Люди, просящие помощи у деревьев, умирающие от холода и голода. Он видел их, отчаявшихся, почти потерявших надежду, целующими деревья, и деревья, которые обнимали обреченных. Жизнь, тепло, сон без горя, смерти, бедствий. Вечный сон.

Вот чем стали жившие до нас, подумал Лотт. Они хотели пережить долгую зиму. Когда же это было? Сколько тысяч лет прошло с тех пор?

Молох, рвущийся сквозь нерушимые дубы. Тварь хочет попасть внутрь, но не может. Она слишком слаба, чтобы тягаться с Живым Лесом и уходит прочь, искать новые жертвы своему богу.

– Вы не пустили ее? Укрыли нас от этого чудовища? Но почему? Что мы такого сделали?

Улыбающийся малахитовый идол, вкушающий из жертвенника так давно не приносимые дары. С его подбородка стекает жидкая металлическая юшка, падая на внушительное пузо. Он впервые за столько лет не чувствует голод и благодарно кивает им.

Лотт спрашивал ихостаток ночи. В голове мелькали картины прошлого, он словно сам стал одним из этих странных людей. Чувствовал, как приходит весна, и все расцветает, как наступает благоухающее сладкими запахами лето, которое сменяет осень и его с головой накрывают листья, чтобы согреть от следующей затем лютой зимы.

Чем бы ни являлись жители Мертвого Царства, они не были врагами Лотту и Кэт. И ему от этого стало спокойнее на душе. Сны стали безмятежными и кошмары больше его не беспокоили.

Вскоре Кэт нашла небольшой ручеек. Напившись воды, они пошли вдоль источника. Со временем ручей раздался в стороны, стал глубже, ощущалось стремительное течение.

– Возможно, он нас выведет отсюда, - предположил Лотт.

Он остался разводить костер и подогревал им травяной сбор. Кэт отлучилась ненадолго и вернулась, неся в руках парочку ежей. В другой раз он отказался бы от такой еды, но в последние дни питался только ягодами, да корой. Так что выбирать не приходилось.

Кидая в закипающую воду травы, он припрятал не-могу-соврать. Когда разливал получившийся отвар, незаметно бросил несколько листков в деревянную миску желтоглазой. Пусть это не совсем честно, но за возможность получить правдивый ответ он готов забыть об этом слове.

Кэт тем временем освежевала зверьков и насадила тушки на оструганные палочки. Передав их Лотту, пошла пить травяной настой.

– И как же это вы сподобились оседлать ветер?
– Лотт медленно переворачивал тушки, следя, чтобы те не подгорели. И время от времени оглядывался в сторону Кэт. Настало время для откровенного разговора.

– Сохранились ли легенды, повествующие, откуда вы пришли в эти земли?
– неожиданно спросила желтоглазая.

Лотт подал жареного ежа Кэт, взял свою чашу и немного хлебнул отвара. Вкус был приятным, сладковатым и освежающим. Странно, что раньше он не чувствовал этого.

Немного подумав, Лотт вспомнил истории сказителей о том, как завернутые в шкуры люди верхом на мохнатых мамонтах пересекли ледяную пустыню, которой когда-то был Льдистый океан. Они увидели зеленые равнины и поросшие лесами холмы, многочисленные реки, в которых плавала рыба, и луга, на которых паслись дикие животные. Он вкратце пересказал Кэт то, что знал сам. О первом вожде, Прародителе, как его называют неверные. О троецарствии первых государств - плодородной Юстинии, воинственной Делии и Мортавии, наследницей, которой стали Святые Земли. Он говорил о временах, когда Солнцеград был всего лишь маленьким городом, а не столицей объединенных общей верой королевств.