Тогда-то мне и улыбнулась удача. Впервые за столько лет. Не знаю, возможно, Зарок не так уж плох, как о нем твердит архигэллиот. Твари червоточины оказались на моей стороне. Они также ненавидели Бельвекенов, как и я. С тварями я мог получить все и сразу. Идеальное прикрытие. Впрочем, они решили начать с моей невесты - а это могло помешать мне стать владельцем красильни. Тара не могла нарадоваться. Думала, я искренне люблю ее, раз так опекаю, выхаживаю. После венчания моя фиалковая жена превратилась в лишний груз. Вонзая нож в тело, я представлял на ее месте Бавера. А вы даже не заметили наспех спрятанного ножа.

– С меня достаточно, - Тур скрутил веревкой руки одурманенного Сэма и повел его за собой.
– Бавер пригрел на груди змею. Будь моя воля, я бы тебя в чане с кислотой утопил, но приедут люди лорда Коэна и белые инквизиторы. Они захотят услышать, почему я так много взял на себя. Только они могут судить или миловать.

Только что вернувшийся кузнец рассказал, как на них с Калем напала тварь. Порождение Зарока успокоилось, только оторвав голову мужу Лианы. Похоже, даже дальний родственник Бельвекен не мог считать себя в безопасности.

Кузнец попросил помощи и ему не отказали. Вскоре здесь должны были появиться люди лорда Коэна.

– Пожалуй, нам тоже пора, - одно только упоминание о церковниках нагоняло на Лотта тревогу. Встреча с ними не сулила ничего хорошего.

Кэт обладала странной привычкой всегда быть готовой к отъезду. Как только они вернулись, измотанные после боя между сваями, желтоглазая попросила у Марджи пирогов на дорогу, взнуздала подаренных Туром лошадей и сложила запасную одежку в свою необъятную суму.

Они могли отъехать в сумерках, но Лиана настояла на их присутствии при допросе. Вы нам почти семья, сказала вдова.

Светало. Край окоема, терявшегося за Радужной, окрасился первыми лучами солнца. Вдали кукарекали петухи. Лотт потянулся к спрятанному за пазухой кисету.

– Уезжаете?

Рука отдернулась, словно ошпаренная. Квази вышла на крыльцо, потянулась, демонстрируя соблазнительный стан, и зевнула, прикрыв рукой ротик.

– Да.

– Как ты вычислил Сэма, - Квази подошла к нему почти вплотную.
– Увидел нож?

Ведьма была ему по плечо. Лотт смотрел на нее, кажущуюся такой хрупкой, сверху вниз и тонул в темных, чарующих глазах.

– Нет, нож тут ни при чем. Это было похоже, - он запнулся, подбирая нужные слова, - на озарение. Когда я вытащил из нутра твари косточку, мне вспомнились слова Сэма про открытое окно и влетевшую к ним муху. Это отродье не имело крыльев. Только жуткую пасть и скверный характер. К тому же, Сэм единственный, кто ненавидел красильню, но души не чаял во всяких там свеклах и редисах. Твари целиком и полностью состояли из древесного покрова или плодов. Забавно, что мне только сейчас это показалось странным.

Квази кивнула с серьезным лицом и произнесла:

– Вы могли бы остаться здесь. Местные тебя почти боготворят. Марджи говорит, что Фиалка-Мери очень хочет, чтобы у нее был братик, похожий на тебя. Ты убил тварь червоточины. Голыми руками. В таких, как ты, живет сильная вера. Церковь, думаю, отблагодарит тебя за такой самоотверженный поступок.

– Знаю я, как она может благодарить, - Кэт подъехала на лошади в яблоках.
– Разудалым костерком и зажигательными отпеваниями.

– Мы не можем остаться, - он сел на низкорослого, но смирного мерина карей масти.
– Кэт не человек. В этих краях покоривших-ветер скорее изобьют, чем угостят выпивкой. Да и меня святые отцы не очень любят. Лучше бы нам по-тихому уехать, пока тут не стало очень людно.

Они двинулись к воротам. Вдали, за краем подлеска, пристроившегося на крутом глинистом берегу, занимался бежевый рассвет. Роса играла на былье; пахло свежескошенным сеном.

– Вы не против, если я составлю вам компанию?

Кэт громко и страдальчески застонала. С мольбой посмотрела на него.

– Почему бы и нет, - широко улыбнулся Лотт.
– Чародейка нам не помешает.

– Каков герой, - Кэт всплеснула руками.
– Да ты просто благородный рыцарь, Лотт. Правда, сдается мне, чтобы добиться признательности этой девушки тебе придется выложить куда более кругленькую сумму, чем чаевые за выпивку.

– Помолчи, желтоглазая.

Лотт очень надеялся, что Квази не поймет о том, на что намекала Кэт. Последней девушкой, которая ему отдалась, была прислуживающая при таверне в Комарах прыщавая девица. Ночь с ней ему обошлась всего в пять медяков.

– Еще раз меня так назовешь, и я брошу в тебя камнем.

Квази вклинилась между ними на своей лошадке.

– А я действительно считаю Лотта героем. Мало кто обладает достаточной храбростью, чтобы встать перед порождением Зарока, без единого шанса на успех. Таких людей любит Прародитель. Одной десницей он дает им пламенное сердце, а другой железную волю.