Между тем девушка обошла его и склонилась над стелой. Нежно провела ладонью по замшелому камню, очищая его от грязи и мха.

До слуха Лотта донеслись гортанные звуки. Девушка водила пальцем по полустертым символам и несла какую-то околесицу. Лотт понял, что его не собираются спасать.

– Послушай, если спустишь меня, я дам тебе много денег, - неуверенно начал он.
– Ну, или меч. Хороший добротный меч, я называю его э-э...
– он замялся, пытаясь вспомнить какое же имя он назвал Чуме.

Не отрываясь от чтения, девушка нашарила рукой старую знакомую Лотта - полуистлевшую палку и кинула нею в связанного.

– О-у, - выдохнул Лотт.
– С ума сошла?!

Девушка хлопнула в ладоши и звонко рассмеялась.

– М-да, - резюмировал Лотт. Перспектива освободиться теперь казалась довольно туманной. Из всех блаженных этого мира ему попалась именно та, которая была не в состоянии понять, что он от нее хочет.

Девушка откинула капюшон, дотронулась до камня рукой и провозгласила:

– Гебу!

Символы на камне зажглись так ярко, что Лотт на миг ослеп. Из камня вытянулась раскаленная добела фигура в молочно-белом саванне и взяла руку девушки в призрачные ладони. Облаченная в плащ девушка дернулась, но неведомая сила держала крепко, пульсируя все сильнее. Фигура обхватила ее тело, сорвала капюшон и приподняла над землей. Камень треснул, во все стороны полетели обломки. Лот закрыл глаза, пытаясь защитить их от брызнувших осколков.

Раздался треск молнии и тонкий девичий писк.

Он открыл глаза. Камень раскололся надвое, неведомая ипостась исчезла, девушка сидела на коленях, голова безвольно склонилась набок. На коже выжженным клеймом запечатлелся шрам в виде буквы "Х".

Только сейчас он заметил на шее и руках странные татуировки - витые линии, спирали, завитки, сливающиеся в один безумный рисунок. Лотт понял, кто стоит перед ним. Как любому другому ребенку, в детстве ему каждый вечер рассказывали про них разные небылицы.

– Чахоточная - выдохнул он.

Только тогда она повернулась к нему лицом.

Коротко остриженные, иссиня темные волосы, лицо, будто высеченный лик мраморной статуи и глаза. Желтые, как золотая марка, жгучие, будто летнее солнце, глаза.

– Так нас называете вы, люди, - в повисшей тишине раздался ее звонкий насмешливый голос.
– Чахоточные, желтоглазые, болотные выродки. Но если хочешь, чтобы я вытащила твое худосочное тело из этой петли - зови меня Кэт.

До этого дня Лотт ни разу не встречал желтоглазых. Говорили, некоторые лорды держали их при дворе в качестве слуг, иногда, в селения заезжал балаган, где среди уродцев можно было встретить одного-двух представителей вымирающего народа. Но в Землях Тринадцати балаганы - редкое явление. Места здесь неспокойные, Край Мира постоянно угрожает если не нашествием диких племен так язычниками. Мирным людям здесь делать нечего.

В землях лорда Тауса у него когда-то была дальняя родня. То ли троюродный брат, то ли двоюродный дядя Зэйдер Снайге, в детстве навещавший Лотта и его брата, Сторма, говорил, что древний народ умеет общаться с духами и при необходимости натравливать неспокойные души на того, кто ему неугоден.

Впрочем, словам Зэйдера не было веры, ведь он говорил, что желтоглазые ростом чуть больше трех футов и имеют ужасно большие глаза.

На Лотта смотрела молодая девушка лет шестнадцати на вид, немного худощавая, но уж точно не маленькая карлица с глазами как у филина.

Лотт знал, что люди сторонились желтоглазых не из-за их (если они конечно это умели) способности разговаривать с духами, а из-за того, что древний народ жил в основном в Дальноводье, рассаднике всяческих болезней. Туда ссылали заключенных со всей империи, где они до конца своих дней добывали синелист, использующийся медиками в мазях. Худшего места, чем Дальноводье не сыщешь во всей империи.

– Кэт, будь добра, освободи меня, - спокойно проговорил Лотт.

Будь перед ним хоть дикарь из племени остготов, Лотту все равно. Главное, что его могут спасти. Все остальное подождет.

И даже то, что он увидел колдовство, не было самым важным. Ведь больше всего Лотт боялся не магии чахоточных, а того, что с ним сделает Чума, когда вернется с пустыми руками.

Кэт с задумчивым видом осмотрела веревку.

– Тебя освободить сразу или потерпишь еще чуть-чуть?

– Сразу, конечно же, - опешил Лотт.

– Как скажешь.

Девушка достала из-за пояса кинжал и одним резким движением перерезала прикрепленный к крюку в кирпичной стене край веревки.

Лотт с глухим шлепком упал в тлеющие уголья.