Вытащив блокнот, я начала якобы делать пометки в списке его преступлений, которые буквально высосала из пальца.

– Итак, у нас тут несколько месяцев за учинение препятствий правосудию. Три года за хранение и сбыт наркотических средств. Десять лет за укрывательство преступника, признанного виновным в убийстве. – Я подалась вперед и широко улыбнулась: – И это если у судьи будет хорошее настроение.

Фарли показался мне вполне способным на укрывательство, так что я рискнула и пальнула наугад. И он, кстати, не возражал.

– Какого хрена тебе надо? – рявкнул он, отодвигаясь от меня.

– Минуточку, - сказала я, подняв палец, и продолжила читать: - Еще девять месяцев за пособничество, но хороший адвокат, наверное, сумеет добиться внесения в этот срок того времени, что вы проведете в КПЗ от начала суда, если вы понимаете, о чем я. – Я фыркнула для убедительности.

Ярость взяла верх над страхом.

Закрыв блокнот, я смотрела ему в глаза не меньше двадцати секунд. Он молчал, с силой стиснув челюсти.

– Вот что я вам предлагаю, - начала я, и он еще немного отодвинулся, явно горя желанием оказаться от меня подальше. – Перед тем, как позвонить в полицию и вас арестуют по всем упомянутым обвинениям, не отходя от кассы, я дам вам один-единственный шанс сказать мне, где находится Эрл Уокер. – На самом деле я не могла организовать арест, но надеялась, что он об этом не догадывается.

Меня обдало таким мощным, таким ощутимым шоком, как будто я только что саданула по физиономии Фарли левым хуком. Было ясно как божий день: он никак не ожидал, что в разговоре всплывет имя Эрла Уокера. Однако его реакция диктовалась вовсе не тем, что он счел меня спятившей маразматичкой. Его поразило, что я в курсе. И я с легкостью почувствовала, что он виновен. Все равно что увидеть красное пятно в океане желтого цвета.

– У меня нет времени на это дерьмо, - процедил он и приготовился пройти мимо меня.

Я уперлась руками с обеих сторон от двери, преграждая ему путь.

Фарли насмешливо уставился на меня:

– Серьезно, дорогуша? Хочешь со мной потягаться? – Когда я только пожала плечами, он вздохнул и сказал: - Эрл Уокер умер десять лет назад. Сама проверь.

– Ладно, два шанса, но это мое последнее предложение. – Я погрозила ему пальцем. Пусть знает, с кем связался.

– Барышня, он мертв. Спроси его сына, - добавил он со всезнающей ухмылкой. – Пацан уже десять лет сидит за то, что укокошил его. И ни ты, ни закон ничего с этим поделать не можете.

– Послушайте, я здесь не для того, чтобы создавать вам проблемы. – Я подняла руки ладонями вверх в знак мира, любви и доброй воли. – Мы с вами оба знаем, что Эрл Уокер не мертвее тараканов, которые еженощно прогуливаются по вашей кухне. – Брови Фарли сошлись на переносице, и я продолжила, беззаботно пожав плечами: - В этом нет вашей вины. Никто и никогда не узнает вашего имени. Скажите мне, где он, и больше никогда меня не увидите. – За ложь меня однозначно сошлют в ад, потому что всеми фибрами души я желала видеть, как этот человек сгниет в тюрьме.

Рот Фарли превратился в мрачную линию, когда он вытащил охотничий нож, которым гордился бы даже Рэмбо, и принялся чистить ногти концом лезвия. Можно подумать, Рэмбо нуждался в маникюре. Однако маневр произвел впечатление. Первым делом я подумала о том, как будет больно, когда этот нож вонзится мне в живот, легко разрежет мышечную ткань и проткнет яичники, которыми я вряд ли когда-нибудь воспользуюсь для продолжения рода. Фарли посмотрел мимо меня и замер. Затем с неохотой человека, забывшего принять «Виагру» перед еженедельным визитом к любимой проститутке, засунул нож обратно в ножны.

Должно быть, он заметил Гаррета, припарковавшегося неподалеку, но я не осмелилась отвести взгляд, чтобы узнать наверняка. Фарли протянул руку и схватил куртку.

– Мне больше нечего сказать.

– Потому что вы большой и толстый лжец? – спросила я. Вопрос был справедливым, потому что я только что выяснила без тени сомнения: ублюдок вселенских масштабов по имени Эрл Уокер жив.

Фарли чуть не задохнулся от злости. Наверное, ему не нравится, когда его называют толстым. Я рассмеялась, но только мысленно, потому что не была законченной идиоткой. Внешне же только подняла брови и ждала ответа.

– Нет. Потому что Эрл Уокер мертв.

– Может быть, - понимающе кивнула я. – А может быть, вы все-таки большой и толстый лжец.

Свободная рука Фарли сжалась в кулак с такой силой, что побелели суставы, однако его лицо оставалось бесстрастным. Учитывая обстоятельства, держался он молодцом. Наверное, часто играет в покер.

– У меня встреча, - сказал он и прошел мимо меня, невзирая на то, что я преграждала ему путь. В отчаянной попытке продемонстрировать свою мужественность он больно ударил меня плечом и пошел к своему грузовику.