— Однако именно вы исполнили этот обряд, святой отец. — Майя помешала суп в котелке, хотя в том не было необходимости. — Скажите, святой отец… — Она осеклась и принялась опять мешать. Наконец собралась с духом, отложила поварешку и спросила: — Не могли бы вы окрестить и маленького Церро? Я так мечтаю об этом! Мне кажется, Бог послал вас, чтобы вы это сделали.

Эрнесто начисто вытер раковину о свой рукав и убрал ее.

— Священник для того и существует, чтобы совершать религиозные таинства, — произнес он. — Все, что могу, я охотно сделаю. Но позволь задать тебе сначала один вопрос, дочь моя.

— Да, святой отец?

— С этим вопросом я должен одновременно обратиться и к господину Церутти: заключили ли вы священный брачный союз? Если нет, то малютка Церро зачат во грехе.

Майя и Церутти смущенно переглянулись. После небольшой заминки ответил чародей, владевший испанским гораздо хуже, чем его ассистентка:

— Мы нет венчаться, падре. Пока не быть нужно. Си?

— Ах, ну да. Кто из вас без греха, первый брось в нее камень,говорит Господь в Евангелии от Иоанна. Как же могу я, ничтожный священник, шельмовать вас? Но почему бы вам не пойти прямо завтра утром в алесонскую церковь и не испросить Божьего благословения на совместную жизнь?

Церутти воздел свои маленькие, ухоженные руки:

— Есть проблема, падре. Мы фокусники, артисты, циркачи. Церковь говорить, мы почти еретики. Мы пробовать венчаться, но падре не хотят, гнать нас прочь. Си?

Эрнесто было нечего возразить. Он знал, что Церутти не лукавит. Кочующая публика всегда была под подозрением у церкви и в любой момент могла угодить в тюрьму. Ведущие вольную жизнь, они всегда казались порочными, и в спорных случаях их клеймили позором, а то и вовсе бросали в застенки инквизиции.

Коротышка пискнул:

— Щё такое? Какая проблема, богомолец? Снащала окольцуй их, а потом покрести маленького Церро!

— Как? Я? — Отец Эрнесто оторопел. Однако при ближайшем рассмотрении такая идея начала ему нравиться. Ведь это не может не быть богоугодным делом — освободить двух людей от бремени греха. Почему бы именно ему не заняться этим? — Пожалуй, дети мои, я сделаю это, — торжественно произнес он. — Прямо завтра утром. А потом окрещу Церро, чтобы он рос в любви и под покровительством Всевышнего.

Услышав последние слова, Майя вскочила и расцеловала монаха в обе щеки, что никак не вязалось с ее обычной сдержанной манерой. Церутти тоже не скрывал своей радости и долго тряс Божьему человеку обе руки.

Близнецы Антонио и Лупо затянули старую цирковую песню, и вскоре ее подхватили все остальные. Они пели от всей души, ведь предстояла свадьба, а это во всем мире радостное событие, и Artistas unicos,ярко расписанные, ладно сделанные фургоны которых стояли на подъезде к Алесону, не были исключением.

Как только песня отзвучала, Майя и Церутти ушли в свой фургончик. Внезапно став женихом и невестой, они заволновались, что у них не найдется подходящего для торжественной церемонии наряда. Церро все еще оставался под присмотром Энано, и они могли спокойно удалиться.

— Эх, хорош вещерок! — прокаркал довольный Коротышка. — Хоть куда!

— Совершенно с тобой согласен, — поддакнул Магистр. — Такими молодыми мы никогда больше не встретимся. — Он сильно прищурился, что не укрылось от Хоакина, шлифовальщика стекол.

— Эй, Магистр, — воскликнул он, — готов сожрать метлу, что это те самые линзы, которые я когда-то смастерил тебе!

Маленький ученый ухмыльнулся:

— Тебе не придется лакомиться этим блюдом. Я сносил уже по меньшей мере три или четыре пары. Одна хуже другой. А этот последний шлифовальщик из Генуи разбирался в своей профессии не больше, чем корова в игре на скрипке.

Хоакин расхохотался. Подойдя поближе, он снял с носа Магистра приспособление и осмотрел бериллы при свете костра.

— Действительно, неважная работа, — подтвердил он. — Завтра утром получишь от меня новые линзы.

— Благодарю тебя, друг, тебя послало само небо! Похоже, завтра произойдет куча событий, и все сплошь радостные!

— Между прочим, мы можем выпить за них уже сегодня! — со смехом поддержал его шлифовальщик. Крючками, которые заменяли ему правую кисть, он ловко обхватил горлышко сосуда с вином, закрепил зажимы и таким образом смог поднять посудину и налить из нее. — Давай твою кружку, Магистр, и вы все тоже!