Выделяя в особый концепт двойничество в культуре, необходимо пояснить этот феномен. Это как бы раздвоение всех явлений, в том числе и человека. Двойники могут символизировать не только сбалансированные симметрии в активном равновесии противоположных сил (как, например, в геральдике), но и различные, часто противоположные понятия и силы. Такое понимание во многом было результатом двоеверного народного сознания, воплощенного в концепции «двоеверия» (по Ю. Лотману и Б. Успенскому). Затем это понятие расширяется до понятия «двукультурности» в составе одной культуры, которая без остатка распределяется на две сферы.

К одной сфере, которую надо назвать «христианской», «чистой», относится: «чистое» пространство (церковь, красный угол), «чистое» время (Пасха, Рождество) и т. п. В другую сферу, «языческую», «нечистую» относится все противопоставленное первому ряду: «нечистое» пространство (баня, овин, кузница, перекресток дорог), «нечистое» время (гуляния) и т. п. То же разделение отнесено к языку, но под другим названием, – «диглоссия», т. е. регламентированное употребление церковно-славянского языка («чистого»), с одной стороны, и разговорного русского («нечистого»), с другой.

В конце концов сложилось две культуры: чистая = дневная и нечистая = ночная. «В подпочвенных слоях развивается «вторая культура», слагается новый и своеобразный синкретизм, в котором местные языческие «переживания» сплавляются с бродячими мотивами древней мифологии и христианского воображения» (Г.В. Флоровский). Грань между этими двумя социально-духовными слоями всегда была подвижной и расплывчатой. Это различие можно определить так: «дневная» культура была культурою духа и ума, это была «умная» культура; а «ночная» культура являлась областью мечтания, воображения, страсти.

В рамках данной концепции выделяются две сущности – тело (ночная культура) и душа (дневная культура). Судьба, душа, тоска, совесть – это как бы двойники человека.

СУДЬБА. Это важнейшая категория сознания, с помощью которой строится концептуальная картина мира народа. Понимание судьбы как высшей силы нашло отражение во всех толковых словарях русского языка. Например, в четырехтомном академическом словаре у слова судьба выделяются три значения, главное из которых 1) складывающийся независимо от воли человека ход событий, стечение обстоятельств (по суеверным представлениям – сила, определяющая все, что происходит в жизни) – покориться судьбе, удары судьбы (Словарь, т. 4, М., 1984, с. 302). В.И. Даль, помещая слово судьба в словообразовательное гнездо глагола судить, определяет судьбу как «неминучесть в быту земном».

Своя судьба есть у всего: у людей, вещей, событий, явлений. Это место в жизни общества, бытие. Судьба – это божественно установленные сущность и будущность каждой вещи и каждого человека, но это сверхразумная сущность, в религиозном сознании – это Бог. Например, С. Аверинцев в Философском словаре определяет судьбу как «неразумную и непостижимую предопределенность событий и поступков человека». Патриарх Алексий II считает, что только в неокрепшем религиозном сознании судьба связана со случайностью, прозревшее же религиозное сознание верит, что «судьба – это не более чем псевдоним Бога» (интервью «Московским новостям», 1991, № 43).

При таком понимании данного концепта становится ясно, что объект, стоящий за данным словом, не существует в эмпирическом опыте как некая реальность, он многомерен и допускает целый ряд интерпретаций. В этом сложность его исследования, чем и объясняется появление в последнее время ряда фундаментальных работ, посвященных судьбе [Вежбицкая, 1994; Понятие судьбы…, 1993; Чернейко и Долинский, 1996 и др.].

Для описания данного концепта Л.О. Чернейко и В.А. Долинский вводят понятие гештальта абстрактного имени. Гештальт – это своего рода маска, которую надевает абстрактное имя. Выявление гештальтов они считают важнейшим в установлении и описании данного концепта. Под гештальтом они понимают представления носителей языка, скрытые в имени и раскрывающиеся в его сочетаемости, в обнаружении «образов содержания знака» (по Н.Д. Арутюновой). Выделены следующие гештальты, которые позволяют видеть одно явление сквозь призму другого, более понятного. Абстрактная сущность, невидимый идеальный конструкт судьба принимает лики видимого, материального, отождествляясь с ним:

1) судьба – это личность, причем гораздо более сильная, чем человек, отсюда старушка-судьба, злая старуха (в стихотворении Ф. Сологуба «Судьба»), гневитиь судьбу, поставить крест на своей судьбе, перст судьбы, волею судеб, ирония судьбы;

2) судьба-игрок – игра судьбы;

3) судьба – это текст, книга, отсюда выражения прочитать свою судьбу; судьба – это книга, которую не всем дано прочитать;

4) судьба – это нить, отсюда Их судьбы, переплелись, спутались;

5) судьба – дорога, отсюда ухабы судьбы, повороты судьбы;

6) судьба – хозяйка и антонимичный гештальт судьба – раба: раб судьбы; господин своей судьбы; он служит у Ее Величества Судьбы; судьбой навязана роль;

7) судьба – животное: взять за рога судьбу; судьба – собака: кого оближет, а кого укусит.