Шрифт:
С одной стороны, морфотемизация мысли проявляет свой статичный характер в фиксированных структурных отношениях языкового порядка. Иначе говоря, в номинативном и референциальном аспекте с помощью лексической единицы стол именуется целый предмет с преимущественно интраспективной направленностью видения (= имеет какую-то форму, столешницу, ножки, изготовлен из соответствующего материала и др.).
С другой стороны, морфотемизация мысли на уровне речи изменяет перспективу видения предмета благодаря динамизации – включению предмета в систему различных категориальных отношений. Предмет стол мыслится в соотношении с действием, направленным на него; пространством, качеством и др. В результате данный предмет изменяет границы своего референциального охвата, в частности, принимает образ частичного предмета или вообще переходит в иную логико-мыслительную категорию – воспринимается не как предмет, а как пространство.
В акте репрезентации смещаются акценты его понимания. Слово, именующее один и тот же предмет, обозначает сопряженную с ним иную предметность, представляет его в определенном качестве и т. п. В движение приводятся не только интраспективные, но и экстраспективные отношения. Вследствие этого слово выражает в разных высказываниях разные смыслы, границы которых можно установить лишь выявив всю палитру межсловных связей, причем не только бинарных, но и полинарных.
Если целью морфотемного анализа в аспекте объективации является описание процессов воплощения мыслительных понятий в языковых и речевых структурах, т. е. объяснение процессов перехода мысли в язык и речь, то целью морфотемного анализа в аспекте репрезентации является исследование закономерностей выражения мысли с помощью языковых и речевых структур, т. е. определение закономерностей перехода языка и речи в мысль.
Наиболее явно морфотемный анализ единиц языка и речи проявляет свою методологическую значимость в сопоставительном плане. Чтобы показать это, мы приводили выше примеры из двух языков – русского и немецкого. В частности, использование морфотемной модели при описании разноязычных атрибутивных и предикативных синтагм как эквивалентных, так и неэквивалентных, помогает увидеть специфику процессов объективации и репрезентации в соотносимых языках.
Атрибутивную синтагму обеденный стол можно описать с помощью семантического метаязыка следующим образом – «стол, предназначенный для того, чтобы, сидя за ним, принимать пищу».
В морфотемной структуре данной русской атрибутивной группы объективированы такие признаки как локативность, утитивность, акциональность. Однако в репрезентативном плане над выражением концептуальных отношений довлеет формальная семантика языка в виде темпорального признака («обеденное время»), попутно совыражаемого на номинационно-семантическом уровне. Темпоральный признак проявляется на втором плане после акциональности. Посвященному реципиенту, конечно, понятно, что «обеденный стол» используется для приема пищи не только в обеденное, но и другое время, например, утром, в полдник, вечером. Однако в русском языке традиционно закрепилось именно данное темпоральное отношение с соответствующим контенсионалом (которое, кстати, уже достаточно сильно этимологизировалось), но не темпоральные отношения с иными контенсионалами, ср. * вечерний стол, * утренний стол. Русской атрибутивной группе обеденный стол соответствуют в немецком языке сложные слова Mittagstisch и EBtisch. Первый эквивалент является буквальным. Во втором эквиваленте приоритет получает сообозначаемое с помощью детерминанты действие, а именно акциональный признак, ср. «essen (есть)».
Однако в немецком языке объективированы в виде сложных слов также те временные отношения, которые в русском языке не являются отмеченными, ср. Fruhstuckstisch («стол для завтрака»), Abendbrottisch («стол для вечернего приема пищи»). При этом семантическая перспектива немецких наименований не ограничивается темпоральным отношением, ср. «Frtih-» и «Abend-», а выходит на субстанциальное отношение благодаря компонентам детерминанты «-stick» и «-brot». Следствием взаимодействия данных разнокатегориальных признаков является выражение соответствующих смыслов, ср. Frtihsttickstisch – стол, накрытый на завтрак; Abendbrottisch – стол, накрытый на ужин. Акцент восприятия перемещается, таким образом, на содержимое стола, которое меняется в зависимости от времени приема пищи.
В русских и немецких предикативных синтагмах немало сходств не только в тех случаях, когда имя существительное сохраняет свою исходную, собственную категориальность, например, субстанциальность, ср. Он подвинул стол к стене – Er ruckte den Tisch an die Wand. Сходства встречаются и в области переносного употребления имен существительных, когда они меняют свою основную категориальную принадлежность, ср.
Установление закономерностей морфотемной объективации и репрезентации в различных языках могли бы вывести лингвистику из состояния фрагментарнности, разрозненной описательности. Продолжение исследования языка и речи в морфотемном русле расширяет перспективы конфронтативного (сопоставительного) анализа языков, их транслятологического (переводческого) осмысления и лексикографической обработки. Возможно, что результаты морфотемного исследования при достаточной их метаязыковой формализации могли бы быть использованы в компьютерной лингвистике.
Предлагаемая методика морфотемного анализа языковых и речевых единиц опирается на специальный терминологический метаязык. В основу морфотемного терминообразвания положен принцип присвоения, ср. А = А + b, а также его модификации, например, принцип нарастающего присвоения, ср. Ab = Ab + с.
Приводим далеко неполный список основных понятий метаязыка морфотемного анализа.
Морфотемные единицы
(1) Единицы уровня формантизации