Шрифт:
Взаимозаменяться могут не только названия растительных реалий, но и названия птиц, животных, причём в тождественных контекстах, бытовавших в одном и том же месте (например, Курская губерния). Ср.:
Как, рябина, как рябина кудрявая,Как тебе не стошнится,Во сыром бору стоючи,На болотнику глядючи(Соб. 3, № 139);Сосенка, сосёнушка,Зелёная, кудрявая!Как тебе не стошнитсяВо сыром бору стоючи(Соб. 3, № 140); Соловей мой, соловьюшко,Соловей молоденький!Как тебе, соловьюшко, не стошнится,Во тёмном лесу сидемчи(Соб. 3, № 141).В одну парадигму могут вовлекаться такие реалии, как снег и цветы. Ср.:
Набирает, нажимает ком белого снегу,Он бросает и кидает девушке на колени(Соб. 4, № 381); Он срывает, нажимает аленьких цветочков,Он аленьких-то цветочков в беленький платочек,Он кидает, он бросает во каменну стену(Соб. 4, № 383).Парадигматизм свойствен не только лирике, но и эпосу. Уже отмечалась равнозначность замены слов тур / лось / зверь или туриный/лосиный/звериный в русских былинах [Аникин 1980: 92].
Парадигма ограничивается тематически: в неё входят существительные или прилагательные одного лексико-семантическо-го поля, и прежде всего его ядра. Вот яркий пример:
Я стара мужа потешила, —На осинушку повесила,На осинушку на горькую,На шипицу на колючую,На крапивушку жгучую(Шейн, № 888).Совокупность компонентов одной и той же парадигмы, способствующая возникновению «алогизма», служит эффективным средством передачи эмоционального содержания песни.
На семантике каждого отдельного слова лежит отблеск всей парадигмы, обобщённое значение всех компонентов парадигмы явственно присутствует в семантической структуре каждого отдельного компонента. Отсюда лёгкость замены любого компонента парадигмы, отсюда тот тотальный синонимизм, который присущ фольклорному тексту. Тематическая близость слов одной части речи – вполне достаточное условие их взаимозаменяемости. В фольклорных текстах мы встречаем довольно частые примеры типа:
Лучина, лучинушка берёзовая,Берёзовая поёрзывала,Осиновая поскрипывала;А что же ты, лучинушка,Не жарко горишь?(Кир. II, 2, № 1654)или:
Вечер меня, младеньку, сговорили,За того ли за майора полкового,За солдата рядового, отставного(Кир. II, 2, № 1950).Алогизмы эти, точнее квазиалогизмы, – яркое проявление широкой парадигматической природы опорных слов в устно-поэтическом тексте.
Необычайно широкая парадигматика слова в фольклорном тексте объясняется К.В. Чистовым как проявление свойственного народной духовной культуре принципа эквивалентности. «Термин «эквивалентность» не синонимичен слову «повтор». Эквивалентность – это сопоставление и уравнивание различных в каком-то смысле единиц текста. Например, постановка в сходную ритмическую позицию, звуковое сопоставление, морфологическое или синтаксическое «выравнивание» разнокоренных слов или, наоборот, расподобление слов, лексически родственных. «Эквивалентность» предполагает изоморфность на каком-то уровне и расподобление на других уровнях» [Чистов 1978: 310-311].
Парадигматика фольклорного слова – явление не специфически народно-песенное, а более широкое. И.А. Оссовецкий на материале рязанских говоров показал, что возобладание парадигматического значения над частными значениями компонентов парадигмы встречается и в народных говорах. В этих случаях частное значение бледнеет, становится диффузным и начинает мигрировать по компонентам парадигмы, часто вытесняя собственные исконные значения. Например, в одном из рязанских говоров более общее парадигматическое значение «неродной ребенок» реализуется в «алогичных» частных примерах падчерок «пасынок» и пасынка «падчерица». В говоре д. Деулино (тоже рязанском) парадигматическое значение «высшая степень качества» реализуется в причастиях-прилагательных с отрицанием не– и постпозицией: ненаказанный, неугасимый, непривидный, несосветный и др. Парадигматическое значение настолько подавляет частное значение, что возникают словосочетания типа трава неугасимая – «хорошая, густая трава», дождь неугасимый – «сильный дождь» и проч. Эти словосочетания входят в норму говора [Оссовецкий 1982: 38]. Парадигматизм опорных слов песенных текстов обеспечивает предельный лаконизм языковых средств, свободу лексического варьирования, гибкость по отношению к любому диалекту (имеем в виду восприимчивость), возможность изменений и совершенствования, способность входить в тексты с различными ритмико-вокально-музыкальными характеристиками.
Парадигматизм и семантическое своеобразие фольклорного слова
Соединение в слове видового и родового значения, функционирование этого слова в качестве представителя определённой лексико-тематической парадигмы вполне естественно приводят к подвижности (неустойчивости) семантики, а также к расширению семантической структуры ключевых фольклорных слов, что обусловливает появление необычных сочетаний. Например, частое в фольклоре существительное трава мы можем встретить в таком узком контексте: