Шрифт:
«…Тексты (обрядовых песен. – А.Х.) носят намёки на обычаи и обряды дохристианской эры и напоминают нам о том древнем времени, когда русские славяне жили на иной далёкой родине, среди виноградников, на берегу синего моря», – размышлял Н.М. Лопатин [Лопатин 1889: 1]. Едва ли это так. Фольклор охотно использует слова с неопределённым понятийным содержанием, ибо определённость реалии мешает семантическому расширению слова.
Предельное расширение семантики и функционирование двух и более слов в качестве представителя одной и той же целой смысловой парадигмы приводят к взаимозаменяемости слов. Особенно заметно это на примере колоративных («цветовых») прилагательных. Например, лазоревый взаимозаменяем с эпитетами белый, алый:
Ах, свет мои, лазоревы, алы цветочки,Чего рано расцветали в зелёном садочке(Кир. II, 2, № 1939);Щёчки – аленъки-лазоревый цветок (Соб. 4, № 35);
Уж ты, аленький, лазоревый цветок,Ты далеко во чистом поле цветёшь!(Соб. 4, № 368. То же: Соб. 5, № 166; Кир. II, 2, № 2383).Нет ни травоньки в горах, ни муравыньки,Ни муравыньки, алых цветочков лазоревых (Лопатин, с. 57); Я пойду на рынок, выйду на базар.Продам те лазоревы-алые цветы(Соб. 5, № 158);Примечайте-ка, милы подружки,Тот цветок лазоревый, аленький,И принесите-ка тот алый цветочек (Новгород, № 474).Интересно, что в этом контексте пара отождествленных определений лазоревый, алый равна единичному определению алый. Это еще одно свидетельство тому, что использование прилагательного лазоревый не преследует цели уточнить или конкретизировать признак реалии. Цель его – усиление эмоционального воздействия. «…В народных песнях «алый» и «лазоревый», как правило, не несут цветового признака, а являются своеобразной заменой не характерных для народной песни оценочных определений» [Ерёмина 1978: 76].
Есть и другие случаи отождествления цветов:
Сонимала с себя палевый алый платок(Соб. 2, № 206).Универсальной заменой «цветового» прилагательного может служить прилагательное разноцветный. Таковой может быть даже девица:
Подбежала к нему девица-душа.Она белая, намазанная, разноцветная (РФЛ, № 234).Только для русского народно-песенного фольклора характерно особое семантическое соотношение эпитетов алый и голубой:
Которого цвету надобно тебе,Голубого или аленького?Голубой-то цвет алее завсегда(Соб. 5, № 47);У меня ли, у младыя,Есть три ленты голубыя:Перва лента алая (Соб. 5, № 243).Аналогично соотношение глаголов алеться и голубеться:
В чистом поле цветёт аленький цветок. Он алеется, голубеется (Соб. 4, № 79).Алый выступает здесь как общая оценка, а лазореветь как синоним «красиво цвести»:
Аленькая-аленькая веточка,Что ты не цветёшь, не лазоревеешь…(Песни, собранные писателями, № 31).Взаимозаменяемость прилагательных хорошо наблюдать на примере эпитетов к опорному народно-песенному существительному камень. В устойчивых песенных блоках камень может быть белым (Кир. II, 2, № 1798), синим (Шейн, № 739), горючим (Кир. II, 2, № 1987).
Поскольку в фольклоре семантика слова шире своего разговорно-бытового «номинала», легко объяснить, почему так широко распространены в народном творчестве ассоциативные сочетания типа гуси-лебеди, хлеб-соль, злато-серебро и др., в которых семантический объём пары больше суммы значений каждого компонента (гуси-лебеди не только гуси и лебеди).