Марина. Да перестань ты, что ты на нее!

Валентина. Моя Нинка еще в тринадцать попробовала себя так вести, так я ей показала, где раки зимуют, отчихвостила как следует. Короткий у меня разговор с такими…

Кусок соленого огурца падает на пол, Валентина поднимает его, сует в рот. Вытирает губы тыльной стороной ладони.

Марина. Неправда. Неправильно, что так. Нет… никуда не пойдет…

Сергей в расстегнутом бушлате и без фуражки сидит на скамейке перед подъездом, курит. Рядом стоит Маша, кутается в куртку. Где-то лает собака.

Маша. Пойдешь домой? Или тут будешь?

Сергей. Че тебе-то?

Маша. Иди домой!

Сергей. Без тебя найдется, кому приказывать… (Вынул из-за пазухи бутылку портвейна, отпил.) И можешь сама домой идти, если хочешь, не держу…

Маша. Ты просто дурак.

Сергей. С чего бы это?

Маша. Не навоевался еще, посмотрите, мало, мало? И не нашел другого момента, как сказать матери про такое, совесть-то поимей. Кого-нибудь знаешь сейчас, кроме себя? Любуешься? Нравится себя таким чувствовать?

Сергей. Каким?

Маша. Крутым. Ты же герой!

Сергей. Заткнись…

Маша. Ты развязываешь войну, чтобы убивать, не понимая, что значит каждая жизнь, каждая отдельная, и дальше тебя тянет – кровь несчастных пить!

Сергей. Где словечек нахваталась?

Маша. Не твое дело! Хочешь туда, на Кавказ, опять? Скольких ты убил?

Сергей. Рассказать? Ты об этом хотела побазарить?.. Об этом? (Закатывает рукав и показывает часы, закрытые камуфляжной тканью. Разматывает ткань, показывает.) Эти вот часики я снял с араба, когда мы высоту обстреляли, где духи засели! Это мой трофей – да, боевой трофей… Я сам сидел за пулеметов и по зеленке шмалял… Потом мы приходим – и все кругом в кишках арабских… там и чехов-то не было, негры, хохлы, прибалты, косоглазые… на деревьях кишки, головы раскиданы. Ходишь и снимаешь с них часики, ножи забираешь, сотовые, кольца, браслеты, мы имеем на это право… пока ФСБшники не придут…

Маша. Это люди…

Сергей. Я ни разу там не видел человека – на той стороне. Днем они тебе улыбаются и продают шмаль, а ночью берут автомат и бьют тебе в спину. И не ты видела русских в зинданах. Без пальцев, без ушей, без зубов, без глаз. Не ты их вытаскивала на свет! Не ты видела, как эти куски мяса пресмыкаются перед тобой – для них уже все равно, кто ты, у них одни координаты: хозяин – раб… Поэтому не говори мне о людях…

Маша. Может, они и неправы, но…

Сергей. Что? Войну не начинают, чтобы проиграть, а обе были заранее проиграны. Если воюешь, воюй. Народ не может без победы…

Маша. Ууууу… Началось…

Сергей. Нет у нас тыла, ребята постоянно в окружении, отовсюду тебе могут нож в спину сунуть, глотку перерезать… Мы приходим домой и застаем врага здесь, по соседству. И нас заставляют любить его. (Пьет.) Все места ему облизывать, а то обидится еще. (Пьет.)

Маша. (Кричит.) Ты набухался! Заткнись!

Сергей. Сказать нечего, да? Пацифистка хренова! Набухался, ну и что? Настоящие солдаты – это те, кто погиб. Щеку не подставил. Горло не подставил под нож…

Маша. Выродок… Кому ты нужен со своим бредом?

Сергей. Давай, давай, у тебя же много слов для таких, как я… Кем меня еще назовешь? Не стесняйся, я наслушался… А эти часики я носить буду до конца, потому что на той высоте мы шестерых парней потеряли, русских… вот так… друзей моих. Повезло. Повезло, что я их другану оставил, а меня как раз потом чехи сцапали. Иначе бы потерял. Вернулся – взял.

Маша. Ты знаешь, что начинается после таких твоих разговоров?

Сергей. Чего?

Маша. Война гражданская.

Сергей. Ого! (Смеется.) Дура безмозглая, ты не в курсе, что она уже давно идет?

Маша. Ты свихнулся, Сережа, мне тебя жалко, таких, как ты – жалко.

Сергей. Себя бы пожалела. Бесхребетница.

Маша. Запирать от нормальных людей надо вас. Маньяки, у вас руки по локоть в крови, хреновы патриоты, звери…

Сергей. Да ты даже не пытаешься меня понять!!!

Маша. Больной…

Маша уходит в подъезд и поднимается. Навстречу ей друзья Сергея. Маша пробегает наверх. Сергей пробует догнать ее.

Сергей. Маш, погоди! Маша!

Стасов. О, кореш, ты куда пропал?

Ипатов. Ну ты вжарил им! (Хохочет.)

Кулешов. Слышь, давай вместе на войнушку!

Сергей. Потом, мужики, потом, некогда…

Стасов. Погодь… Давай посидим, побухаем… Пошли во двор, а?

Москалин. Да, нафига дома сидеть, в духане таком?