Сергей. Ладно, сказал, что потом, идите сами.

Стасов. Че?

Закрывают Сергею путь. Москалин трясет у него перед лицом бутылкой водки.

Кулешов. Нет, ну нормально, пойдем чеченов гасить, че, нормально… Дай медаль заценить, расскажи хоть…

Сергей. Блядь, языка русского не понимаете?

Стасов и Ипатов заливаются смехом. Сергей хватает Ипатова за шиворот и дергает вниз, тот катится по лестнице. Бьет Стасова в лицо. Москалин падает, запутавшись в ногах. Сергей сталкивает их со ступеней, приятели размахивают кулаками, бутылка водки падает, разбивается.

Сергей. Уматывайте на хрен, козлы! Затрахали! Валите! Валите! Скоты, чмо!..

Он вбегает наверх, толкает дверь, в прихожей стоит Марина.

Сергей. Где Маша?

Марина. На кухне. Вы поссорились?

Сергей. Мам, я серьезно говорил, не смей реветь, я это ненавижу.

Марина. Маша плачет.

Сергей. Все равно я пойду. Понимаешь?

Марина. Зачем?

Сергей. Ты не поймешь.

Марина. Может, попробуешь объяснить? Мне хотя бы.

Сергей. Видимо, я должен быть солдатом. Я сделаю все, чтобы попасть на передний край, как раньше делал, чтобы попасть на Кавказ…

Марина. Я знаю, что… ты раньше всегда дрался, если была необходимость… а сейчас…

Сергей. Решено. Скорее всего… И Маша меня ненавидит, пусть трахается с кем хочет и борзянку курит.

Марина. Что ты выдумал-то, а?

Сергей. Она назвала меня выродком и убийцей. Ну, дело хозяйское.

Марина. Она тебя ждала.

Сергей. Все ждут – и что? Что меняется? Любовь от проводин до дембеля, а потом обычная жизнь, где водка и безденежье, романтизьм проходит, когда утром шары продираешь… Мне не нужно такое.

Марина. И поэтому…

Сергей. Нет! Не поэтому! (Тихо.) У меня есть шанс не стать быдлом, мама!

Марина. И думаешь, война тебе поможет?

Сергей. Да. Не хочу спиться и сдохнуть, не хочу, как мой отец… с пьяных зенок… я – человек… если я сжал кулак, я буду бить… пусть перед кем-то окажусь слабее, но я не сдамся…

Эдуард. (Выходит из комнаты, держась за косяк.) Охо-хо, генерулиссимус выискался! Мы к нему с открытой душой все вместе. Поздравляем, а он! Чего смотришь? Хочешь, я тебя с левой, одним ударом уложу, гад! Хочешь?

Сергей. Попробуй…

Марина. С ума съехали. Ну-ка, пошли в комнату.

Берет сына под руку, тащит в залу. Садит на стул.

Виктор. Че там Эдик барагозит?

Марина. Ладно, утихни, все, все…

Горяев. (Подвигается вместе со стулом к Сергею.) Мы с тобой не выпили… Давай, Серега.

Сергей. Ладно. (Наливают в стаканы водку, пьют.)

Горяев. Я тебя разгадал, разгадал.

Сергей. Чего?

Горяев. Ты не можешь им сказать это напрямую, да? Я-то понимаю, знаю, понимаю… Этого нельзя так просто говорить.

Сергей. Что нельзя?

Горяев. Про Бога. Что ты на пути к нему стоишь… Что ты истину понял. Крест на тебе, на плечах, значит, нести его надо. Возненавидь себя, душу свою, и так спасен будешь. Я тебе Библию дам, будешь читать, знать, как к Господу Иисусу Христу подойти. Благодать придет, когда покаешься.

Сергей. В чем?

Горяев. От греха первородного – до сегодняшних… Ты в утробе грешен был – и сейчас есть!

Сергей. Это кто тебе сказал?

Горяев. В Святом Писании это, истина Божья.

Сергей. Какая истина? Что я на карачках ползать должен? Руки попам целовать за то, что он меня унижает, благодарить, что ли?

Горяев. Не святотатствуй!

Сергей. Своей башки у меня быть не должно?

Горяев. Гордыня – грех! Путь к сатане! В годину страшную молиться надо и плакать, ибо потом воздастся! Господь наш милосерден!

Сергей. Я видел таких… плакали и молились – и сдавались в плен, предавая друзей, хотя у них было оружие и можно было рвать духов и не просто так погибнуть… до последней капли крови… А потом они ползали в говне и вопили, лизали чеченам сапоги и жрали овечье дерьмо. А те ржали над ними, ссали им на головы… Так нормальные люди не делают.

Горяев. Блаженны нищие духом!

Сергей. Дебилы и дегенераты, что ли, вот ни фига? А умные и смелые чем не блаженны… Нет уж, спасибо!