– Вроде бы, – пробормотал Эббот, зажимая кровоточащую рану на левом предплечье.

– Вроде бы, – добавил Брайан, затем, услышав возню из коридора, заглянул за угол.

Послышалось три быстрых выстрела, совсем негромких – их «медоеды» стреляли сабсониками, на манер «валов».

– Добил, – сказал он.

Затем повернулся и пару раз выстрелил в другом направлении коридора. Я услышал, как покатились по полу упавшие гильзы.

И сверху тихо.

– Они в засаде сидели, вы поняли? – сказал Эббот. – Эти куски дерьма научились устраивать засады.

– Трудно не понять, – буркнул Кертис.

– Питер, что у тебя? – запросил я по радио.

– Были атакованы, отбились. Кажется, несколько психов прорвались на лестницу.

– Мы заметили.

Снова очереди сверху, но это с улицы, слышны глуше. И такие очереди, несуетливые, опять выцеливают кого-то.

– Помогите перевязаться, и чистим дальше, – сказал Эббот.

Больше в здании мы не нашли никого. В холл загнали еще один «Хамви», обе машины стояли с открытыми дверями – на всякий случай. Ну и сами мы сидели тихо как мыши, расположившись на ступеньках, даже разговаривали вполголоса. Рик травил анекдоты:

– …и папа загнал сына в исповедальню. Тот сел и говорит: «Здесь темно». И тут ему священник с другой стороны решетки: «Завязывай с этим дерьмом, парень».

Все заржали, кроме меня, – я большую часть анекдота прослушал, о своем думал. Теперь задавленное ржание от мыслей отвлекло.

– Ты как? – спросил я у Марио, который оказался сейчас вроде как не при делах, просто сидел с нами.

– Нормально, даже отлично, – ответил он с несколько преувеличенным оптимизмом.

Но это просто от стресса, не от страха. Нет, не боится, а если точнее, то боится не больше, чем все остальные, совсем не бояться в таком месте, куда с лестницы тянет мертвечиной, а снизу блуждают стаи бешеных мутантов, не получится.

– Стрелял?

– По тем, что на лестницу к вам ломились. – Он похлопал по серо-зеленому пластиковому боку своего автомата. – Свалил троих как минимум. Это лучше, чем прятаться в «Брейкерс».

– Я думаю, – усмехнулся я.

Ага, это он был, значит. Нормально. Втягивается. Впрочем, о чем это я? Втянулся он давным-давно, еще тогда, когда они в ресторане отбивались от психов ножами, примотанными скотчем к палкам, а сейчас это уже так, даже не серьезно для него, как я думаю. Он скорее психам мстит за пережитое ранее, я бы на его месте, наверное, точно так же себя бы чувствовал. Опять мне повезло – на лодке отсиделся.

Про лодку я ему вечером рассказал, когда спать укладывались. Он позавидовал, что я с семьей спасся. Сам Марио был холостяком, но у него в Линце были родители и сестра, и что с ними теперь, он не знал. И скорее всего уже и не узнает. Я вон про Россию что-то узнал только тогда, когда добрался до Кюрасао и на службу поступил. Там тоже все пошло плохо, но все же какие-то центры выживших существуют. Что будет дальше – я не знаю, мало информации. Думаю, что мы явление уникальное со своими островами и прочим, потому что если бы не было миллиардера Бреммера с его паранойей и горами денег – не было бы и этой самой Южнокарибской республики со всей нормальностью ее жизни. Повезло, тупо повезло, цепочка везения у меня случилась, рояли в кустах… да как угодно можно это назвать.

– Это надолго?

– Что? – Я отвлекся от своих мыслей.

– Я спросил о том, надолго ли это все? – Марио показал на выбитые входные двери. – Все эти психи, зомби, не знаю, как их называть.

– Года на три. – К нам подсел Эббот с замотанной бинтом рукой. – Наши яйцеголовые так прикидывают, что года за три они сами «сгорят» при таком питании, грязи, дерьме и всем прочем. И у них обмен веществ быстрее нормального человеческого в несколько раз.

– Поэтому они такие быстрые?

– И такие сильные. К тому же у них все хуже и хуже со жратвой, и они жрут друг друга.

– Кстати, – вспомнил я, – ты заметил, что среди них остались одни мужчины?

– Я даже знаю почему. – Марио выудил из кармана мятую пачку сигарет, выкинул одну щелчком, закурил. – Несколько раз видел из отеля.

Психи жрали медленных и слабых, как любые хищники, но эти были еще и каннибалами. Сначала исчезли обратившиеся дети, затем женщины, калеки, старики. Теперь стаи начали охотиться друг на друга. Доказательств – полная лестница, там, как на бойне.

– Это замкнутый круг, – снова заговорил Эббот. – Чем хуже у них с нормальной жратвой, тем хуже их собственное мясо. Когда они убивают и едят друг друга, то получают все меньше и меньше энергии и прочего, как мне объяснили.

– То есть они еще и будут слабеть?

– Ну да, наверное. – Эббот задумался. – Или больше жрать своих, чтобы компенсировать… тогда мы все равно в выигрыше.

– То есть те люди, кто выжил сейчас…

– Скорее всего выживут и дальше, – закончил я за него. – И чем дальше, тем будет проще, наверное… хотя не знаю, кто-то сейчас вытягивает на запасах, а на сколько этих запасов хватит?