— За границей? — спросил Дональдсон.

— Где-то в Виргинии, — сказал Слэттери. — Думаю, он и сейчас там, или по крайней мере с этими рыцарями плаща и кинжала, насколько мне известно.

— А что насчет Энн? Где был ее муж? Она ведь замужем за каким-то парнем по фамилии Мугридж, — сказал Дональдсон.

— Мазгроув, — поправил его Хофман. — Развелась. Живет теперь дома. Сколько уже времени, Майк?

— Почти год. Или около того. Насколько я понимаю, она то здесь живет, то в Филли [6] , но в основном дома.

— У нее есть дети? Если не ошибаюсь, детей нет, если только она не родила недавно, — сказал Дональдсон.

— Детей нет, — заметил Хофман.

— И она была замужем и до этого, верно? — спросил Дональдсон.

— За итальянцем — он играл в оркестре. Этот брак мы аннулировали. О нем мало кто знает, — ответил Слэттери.

— Так уж, Майк, о нем и не знают, — возразил Хофман.

— Может, и знают, но черта с два кому-нибудь удастся подтвердить это документами, — сказал Слэттери.

— Это ты, Майк, все устроил, верно? — спросил Дональдсон.

— Скажем так — приложил руку.

— Старина Майк. Приложил руку, — усмехнулся Дональдсон.

— От нас, политиков, тоже бывает польза, — заметил Слэттери.

— Если бы все политики были такие, как ты, нам не о чем было бы волноваться, — сказал Дональдсон.

— Благодарю вас, сэр, — отозвался Слэттери.

— Я это говорю от души. Я часто прошу у Всевышнего, чтобы ты оказался в Вашингтоне.

— Ну что такого особенного я смогу сделать в Вашингтоне, чего я не делаю здесь, в Гиббсвилле? Пока есть деньги на оплату телефонных счетов, я в полном порядке.

— Ну… да. Уит, а ты почему не баллотируешься?

— Уит много чего делает за кулисами, — вмешался Слэттери.

— Понятно. Прошу прощения за любопытство, — сказал Дональдсон. — Просто не хочется, чтобы такой хороший человек, как Уит, пропадал даром.

— Поверь мне, он не пропадает даром, — заметил Слэттери. — Он делает для наших людей гораздо больше многих, которых восхваляют направо и налево.

— Рад это слышать, — отозвался Дональдсон. — Теперь еще один вопрос. Как насчет Эдит? Она будет в порядке?

— Ты имеешь в виду ее финансовое положение? Финансов у нее примерно миллион с четвертью, — сказал Слэттери.

— Не только ее финансовое положение. Ее состояние, ее настроение, — добавил Дональдсон.

— Она тверда, как доллар на бирже, — ответил Слэттери.

— Надеюсь, не китайский доллар, — заметил Дональдсон.

— Нет, не китайский доллар, — отозвался Слэттери.

— Для нее смерть Джо ведь серьезный удар? — спросил Дональдсон.

— Кто ж знает, что творится в голове у женщины. Но что касается Эдит… Да ты ее знаешь не хуже меня, — сказал Слэттери.

— Знаю. И думаю, с ней все будет в порядке. Я просто хотел выяснить: может, у тебя есть какие-то сведения или какие — то догадки…

— Эдит не станет со мной делиться, — сказал Слэттери.

— Возможно. Но ты один из самых наблюдательных людей среди всех, кого я знаю, — сказал Дональдсон.

— Моя наблюдательность не настолько остра, чтобы пробить эту маску, — ответил Слэттери. — Когда изо дня в день, из года в год перед тобой одно и то же лицо… Спроси лучше Уита. Он ее кузен.

— Я ее кузен, но Джо мне тоже кузен. Его мать — моя тетя, сестра моего отца. Я в Джо никогда не мог разобраться. Наверное, я не очень понимаю в людях. А если я не мог разобраться в Джо, то уж об Эдит и говорить не приходится, и для меня они всегда были просто родственниками.

— Занятно, занятно, — сказал Дональдсон. — Ты говоришь, что не мог разобраться в Джо. Почему же это? Что в нем такого сложного?

— Это правильный вопрос, — сказал Слэттери. — Кто знал Чапина? Артур Мак-Генри знал его лучше всех. После него, наверное, я. Но я тебе, Пол, вот что скажу: мы знали только то, что Джо хотел, чтоб мы знали. И поверь мне, это было не так уж много. Ты был его приятелем, так ведь? Но разве ты его знал? Думаешь, ты хорошо его знал? Ты его не знал. Должен признаться, что и я его не знал. И не думаю, что Артур его знал. Что же касается Эдит, то можно только догадываться…

— Ты намекаешь, что Джо вел тайную жизнь? — спросил Дональдсон.