– Н-ну хорошо, – осторожно сказал я. – Тогда ответьте мне на такой простой вопрос: вы когда-нибудь получали письма с угрозами в ваш адрес?

– А как же! – столь же стремительно отозвалась Лида. – Целый ворох.

Теперь пришла моя очередь искренне удивляться. Сам черт ногу сломит с этими бабами!

– Не могли бы вы поподробнее рассказать об этом, – стараясь не раздражаться, попросил я. – Видите ли, голубушка...

При слове «голубушка» рука Лиды инстинкстивно потянулась к пояску халата, но когда она услышала рассказ об убийстве Виктории Петровны, о загадочном незнакомце, терроризирующем письмами старушку, она немедленно вскочила и забегала по комнате в возбуждении.

– Все как у меня! Просто один к одному! – восклицала Лида, всплескивая руками. – Господи, как это романтично!

– Вы так полагаете? – скривился я, вспомнив залитое кровью тело старушки.

– Ну конечно! – радостно проговорила она. – О, сейчас я вам такое расскажу, такое! Вы просто на месте умрете и не встанете!

– Попробуйте, – с улыбкой предложил я. – Вдруг выживу?

Лида с размаху бухнулась рядом со мной на диван. Ее серые глаза возбужденно горели, а рот с пухлыми губками был слегка приоткрыт.

Я на всякий случай немного отодвинулся, но потом понял, что могу не беспокоиться за свою половую безопасность. Ведь девушка сейчас целиком погрузилась в иную реальность – реальность вымысла, для нее куда более эротическую, нежели живой реальный объект, сидящий рядом с ней.

– Так, значить... – приступила к рассказу Лида, – ох, я прямо даже и не знаю, с чего начать! Все мысли перепутались. Может быть, подскажете?

– Начните с конца, – посоветовал я. – Так гораздо удобнее.

Заметив страстный огонек в глазах девушки, я немедленно поправился:

– То есть, с окончания вашей истории.

– Хорошо, – согласилась со мной Лида. – В общем, я приехала в Тарасов несколько лет назад поступать в фармацевтическое училище.

И замолчала. Очевидно, это и был финал.

«Неужели наркотики? – с ужасом подумал я. – Сексуально озабоченную девчонку охмурила мафия и теперь она работает в какой-нибудь тайной лаборатории, где качает героин из сырья!»

– Скажите, а почему этот ваш приезд и учеба имеет такое значение? – очень осторожно осведомился я, опасаясь выдать свое волнение.

– Как это почему! – подпрыгнула на диване Лида. – Стала бы я уезжать из Колобова, если бы Андрюша меня не бросил! Понятное дело!

– Андрюша, – повторил я. – Так, теперь еще и Андрюша. А кто он такой, этот Андрюша?

– Как кто? – снова подпрыгнула Лида. – Мой знакомый. Мы едва не поженились.

– И что же вам помешало скрепить ваши отношения?

– Как что? – снова удивилась Лида. Наверное, когда она волновалась и переспрашивала, то всегда употребляла слово «как». – Эти письма и помешали.

– Какие письма? – начал терять я терпение. – Вы можете внятно изложить суть дела или нет? Представьте себе, что вы на экзамене и у вас в билете стоит вопрос: «Письма с угрозами, которые я получала».

– Ага, – вникла Лида. – Сейчас попробую. Значится, так. Андрюша Князев был из профессорской семьи, очень интеллигентный мальчик, на скрипке мне играл. Его родители немного кривилась на меня, но потом увидели, что я девушка хозяйственная и решили, что все у нас сладится. Но вот незадача – стали мне письма эти приходить, женитьба и расстроилась. Бросил меня Андрюша.

– А что же такого было в этих письмах? Кто их писал, вы знаете? – сгорал я от любопытства.

– Письма были не подписаны, по-научному называется – аноноимные, но там такое!.. – всплеснула руками Лида. – Простыми словами не расскажешь. Короче, это моя «лав стори».

– Что вы имеете в виду?

– Мануэла, Марианна и Тропиканка вместе взятые, – с гордостью произнесла Лида. – Хоть сейчас кино снимай со мной в главной роли.

– А с Андреем вы вы с тех пор больше не виделись? – спросил я на всякий случай.

– Не-а, – мотнула головой Лида. – Впрочем, что же это я говорю? Недавно он позвонил, спросил, как я себя чувствую. По тону мне показалось, что соскучился.

А по ее тону мне показалось, что Лида вовсе не прочь возобновить их отношения.

– И что же дальше? Вы договорились о встрече? – продолжал я выяснять.

– К сожалению, нет. Он бросил трубку, пока я ему отвечала, – обиженно произнесла девушка. – Рассказывала про сердцебиения и флюс.

«Неудивительно, – подумал я, – нет ничего скучнее, чем слушать про чужие хворости».