Женька застонала и обхватила голову руками. Что же она натворила?!

А Виталий, явно куражась, продолжал:

– Кстати, не уверен, что бабы могут правильно воспитывать пацана, так что Антона я, наверное, заберу к себе. Ты ведь никогда не дашь ему то, что могу дать я.

– На вашем месте я бы не был столь самоуверен, – вмешался Сашка. – Вряд ли ребенку нужен такой папаша, как вы.

– А ты, дядя, шел бы лесом, ага? Если ты Женькин хахаль, вот и трахай ее, а в наши разборки не лезь, усек? – осклабился Виталий.

– Знаешь, в приличном обществе за такое бьют морду, – прищурив глаза, медленно протянул Сашка и вдруг со всей силы залепил Виталию коленом в пах.

– Ты же сказал – морду! – проскрипел Виталий, схватившись за причинное место и скрючившись от острой боли.

– Я сказал – в приличном обществе. А для нас и так сойдет! А теперь слушай и запоминай, падаль! Если ты сунешься к Антону или Жене, больше детей у тебя никогда не будет. Понимаешь, к чему я веду? Если ты попробуешь шантажировать Женю или ее мать – тот же самый результат. А теперь вали отсюда!

– Да я!.. Ты крупно об этом пожалеешь, урод!..

Сашка ничего на это не ответил – просто схватил Виталия за шиворот и волоком потащил его к воротам, словно вышибала в баре – перебравшего пьянчужку.

– Отпусти меня! Немедленно! Кому говорят?! Ну же! – заверещал Виталий, но Сашка, не обращая никакого внимания на вопли, вышвырнул его за ворота, после чего быстро переговорил с охранником и вернулся к Женьке.

– Все, больше он тебе докучать не будет.

Женька заторможенно кивнула, а затем, залившись слезами, опрометью бросилась к особняку. Сашка попытался было ее удержать, но бесполезно. Женька вырвалась из его объятий и скрылась в доме. Сашка же, ошарашенный новостью о том, что «невеста» оказалась мамой девятилетнего парня, плюхнулся обратно под иву и глубоко задумался.

Через два часа после визита Виталия случилось неизбежное. Женю и Сашку вызвали на третий этаж, где Марина объявила им, что ввиду открывшихся обстоятельств Евгения не может претендовать на приз и выбывает из игры. Но поскольку ею подписан контракт, покинуть особняк она сможет не ранее начала следующей недели. Всем спасибо, все свободны. Наслаждайтесь отдыхом, граждане лузеры и неудачники.

Женька стойко выдержала этот удар, не скатившись до бесполезных и ненужных объяснений. Она ведь знала, на что идет. И кто виноват, что ее расчет, что тайна юности так и останется тайной, не оправдался?

Спустившись с третьего этажа, Женька попыталась закрыться и отсидеться у себя в комнате, но тут уж Сашка проявил настойчивость и разделил ее добровольное затворничество. Поняв, что выставить его за дверь не получится, Женька уселась в кровати, уткнувшись лицом в колени.

– Не знаю, насколько это теперь имеет смысл, – начал Сашка. – В общем, я с пристрастием расспросил охрану, они утверждают, что приказ пропускать к тебе гостей пришел от высшего начальства. Кажется мне, это все-таки классическая подстава. Кто-то там, наверху, очень не хотел отдавать тебе приз.

– Да не все ли теперь равно? – равнодушно отозвалась Женька. – Не хотел – и не отдал, всего-то делов.

– Знаешь, а на самом деле я рад, что все так вышло!

– Ты хоть соображаешь, что несешь? – рявкнула Женька. – Рад он, видишь ли! А как мне теперь быть? Как этого мерзавца от Тошки отгонять? Или, может быть, подскажешь, каково теперь будет Антону идти в школу, когда его одноклассники узнают, что его сестра на самом деле его родная мать?! Ну же, отвечай!

– Жень, извини, я неправильно выразился. Я ведь совсем не то имел в виду, – заторопился Сашка.

– Да?! А что же?

– Я тоже должен тебе кое в чем признаться. Я ведь на самом деле актер, а не игрок, как ты. Только умоляю, подожди, не говори ничего! Я...

– Да знаю я, что ты актер! – бросила Женька и снова уткнулась в колени.

– Откуда? – опешил Сашка.

– Не важно. Знаю, и все.

Сашка секунд десять осмысливал открывшуюся перед ним истину, после чего продолжил уже значительно веселее:

– Ну, раз ты это знала, то должна понять, что я чувствовал все это время. Этот чертов приз разделял нас почище, чем кастовая система индусов. Я так боялся, что ты, выиграв эту прорву деньжищ и узнав, что я на самом деле никакой тебе не жених, решишь, что чувства к тебе тоже наигранны и все, что мне от тебя нужно, – это деньги, деньги, деньги – век бы их не видать! А сейчас у меня словно камень с души упал. Теперь мы открыты друг перед другом. Больше не надо хитрить, изворачиваться, изображать из себя невесть кого. Все с чистого листа, все честно и без дураков. Женька, я люблю тебя, понимаешь?! И больше всего на свете боюсь, что ты решишь, что я неподходящая для тебя партия. Женька, ты готова стать моей женой?

– Как ты можешь сейчас об этом?!

– Я настаиваю! Для меня это очень важно! Скажи – да или нет?

Женька подняла лицо.

– Ты понимаешь, что еще одного предательства я просто не вынесу? – тихо спросила она его, глядя в глаза так, что по Сашкиной спине пробежал озноб.

– Я не предам тебя. Никогда! – твердо ответил тот.

– Однажды меня уже втоптали в грязь. Походя, трусливо, наплевав на мои чувства. Наигрались и выкинули на улицу, как шелудивую собачонку.

– Но я не он! Я не Виталий! – рявкнул Сашка. – Черт побери, сколько можно прятаться от мира в своей скорлупе?! Я пытаюсь к тебе пробиться, но ведь ты защищаешься от меня изо всех сил! Ну же, что мне сделать, чтобы ты мне доверилась? Чем доказать, что я искренен с тобой?!