Шрифт:
Терехин. Ни о чем.
Прокурор. Совершенно ни о чем?
Терехин. Совершенно ни о чем.
Прокурор. Не могу поверить. Глухонемые и те о чем-то между собой говорят. Так о чем же вы говорили? (Терехин молчит.) Может быть, о женщинах? (Терехин молчит.) О спорте? (Терехин молчит.) О политике? Неужели даже о политике не говорили?
Терехин (пугается). О по-а-литике? Не го-го-го…
Прокурор. Не верю! Неужели даже за кружкой пива он ни разу не высказал вам своей звериной ненависти к нашей судебной системе? Неужели, даже зевнув ферзя, ни разу не сказал, что он бы всех этих судей, и прокуроров, и адвокатов — из пулемета ды-ды-ды?
Терехин (в ужасе). Ды-ды-ды!
Падает на колени и, простирая руки, ползет к Прокурору.
Председатель. Свидетель, что вы делаете?
Терехин (ползет к Председателю, обхватывает его ноги руками). Я больше не бу-бу-бу…
Председатель вырывается и отскакивает в сторону. Терехин ползет и хватает за ноги Защитника, повторяя «Не бу-бу-бу…»
Председатель. Свидетель, прекратите сейчас же истерику. (Секретарю.) Немедленно успокойте его! Горелкин!
Вбегает Горелкин.
Уберите его.
Горелкин хватает Терехина за ноги и уволакивает за кулисы.
Сцена шестая
На сцену вскакивает Зритель.
Зритель (обращается к публике). Господа, я не понимаю, что тут происходит! Хватают ни в чем не повинного, славянской внешности, нашего православного человека и ни с того ни с сего устраивают форменное судилище! Вытаскивают какого-то запуганного сослуживца и бред, который он со страху несет, принимают за доказательство вины. Перед нами абсолютный беспредел, а мы сидим, смотрим, смеемся, хлопаем в ладоши — да что же это такое?! Неужели вы не понимаете, что если и дальше все будем молчать, так то, что случилось с Подоплековым, может случиться с каждым из нас? Не допустим же этого. Один за всех… (Не успевает договорить.)
С криком «…и все за одного!» на сцену выбегают две девушки (если можно, три, а еще лучше — четыре), обнаженные до пояса (пародия на группу «Фемен»). У них на груди и на спине написано: «Свободу Подоплекову!» Прыгают на сцене, кривляются, выкрикивают, визжат: «Свободу Подоплекову! Свободу Подоплекову! Свободу Подоплекову!»
Все растерянны.
Председатель. Что это такое? Вы кто такие?
Девушки. Свободу Подоплекову! Свободу Подоплекову!
Девушки подбегают к Председателю, обнимают его с двух сторон, тискают, целуют напомаженными губами, одна из них громко: «Миленький, не будь сволочью, освободи Подоплекова!»
Председатель. Хулиганки! Я вас посажу! Влеплю каждой по двушечке, а то и по трешечке! Эй! Кто там есть? Горелкин!
Выскакивает из-за одной кулисы Горелкин.
Горелкин. Я!
Председатель. Юрченко!
Из-за другой кулисы выбежал Юрченко.
Юрченко. Я!
Председатель. Уберите немедленно этих бля…
Заглушающий звук: пи-пи-пи-пи!
Горелкин, Юрченко, Прокурор и Защитник, кидаются на девушек. Пытаются оттащить их от Председателя. Они, вцепившись в него, яростно сопротивляются и продолжают визжать: «Свободу Подоплекову! Свободу Подоплекову!»
Подоплеков (в клетке). Молодцы, девчонки! (Хлопает в ладоши.)
На сцену выбегает Священник в рясе и с большим крестом в руках.
Священник (громовым голосом). Кощуницы!
Девушки отпрянули от Председателя, а Горелкин, Юрченко, Прокурор и Председатель — от девушек, и все замерли.
Твари богомерзкие, сгиньте!
Девушки падают на пол и ползут за кулисы — одна налево, другая направо. Священник бегает между ними, топает ногами, приговаривая проклятья.