Я оторопела. Она улыбнулась. Призывно и чувственно. И я заорала надрывно, завывая во весь голос. Наваждение спало. Жар опалил мою кожу поднимаясь из глубины, откуда-то из области сердца, или может быть со спины. В такие моменты трудно разобраться в ощущениях. Боль, горячая кровь из носа упала на пол- и пульсирующая, агонизирующая, горящая огнём правая ладонь. 'Айрис куда же ты? Спи, сладкая, отдохни. Мы не закончили.' На смену крику пришёл едва ощутимый, до ужаса сладкий голос-стон. Искушающий.Манящий.Влекущий, как яркое пламя ночную бабочку.

Её голос не остановил меня, только привёл в чувство. Адреналин вскипел в крови, забурлил и привёл в чувство, кольнув сердце. Усилилась резкость. Краски заиграли новыми гранями. Я была не я. С меня будто шоры упали, так сильно обострились чувства. Я слышала, я видела, то, что не видела никогда ранее и всё же бежала, уносилась прочь из подвала, летя на сверхскорости олимпийской чемпионки по бегу. Безоглядочно, не реагируя на её голос, бежала, зная куда свернуть, чтобы ускользнуть. Я - больше не подвластная её чарам.

Ласково ветер коснулся спины, пробежался теплом по коже , оставляя невидимые поцелуи, лёгкие и до боли приятные. Будоражащие. Возбуждающие. Последняя ступенька и дверь захлопнулась, за спиной, но я была в коридоре. А в ушах ещё звенело яростно, непонимающе, удивлённо:

– Не может быть? Как она смогла? Как проснулась так быстро? Она жалкая человечишка.... Неужели бабуля права. Та самая снова среди людей.

Я струсила. Я не сделала ничего, чтобы помочь им. Моя совесть умолкла. Древнейший инстинкт, отвечающий за выживание, отбросил сознание, волной смыл принципы, мысли и наглухо перекрыл чувство вины. Усталость исчезла, я всё бежала и бежала, направляясь: к убежищу, к безопасности, к дому.

И как хорошо бы, если всё на этом закончилось. Как хорошо бы было, если бы всё приснилось мне. Но, реальность безмолвствовала, внося жестокие коррективы и правки в мою былую относительно спокойную, нормальную жизнь.

И почему такая сила находилась в ней? Что в этой Дженсен такого особенного? Почему бабуля, стоило ей уловить едва-ощутимый аромат силы, приклеившегося к моей коже, и Рубина сразу же захотела заполучить её. Почему, чёрт побери, никто толком не объяснит, мне что происходит'.

Виктория резко сбросила со стола на пол учебники. ' Пусть их, к чёрту! Да, к дьяволу, так верней. Негодование переполняло её, душило. Внеплановая кормёжка обострила инстинкты. Она прислушалась к ощущениям. Абсолютная тишина, гулкая и безмолвствующая. Такая как она любила.

Рубины не было и это было прекрасно. Можно было надеть розовое платье и слушать на полную громкость музыку в своё удовольствие, и ванна, огромная ванна на золотистых когтистых лапах в полном распоряжении. Мысль о воде доставила удовольствие.

Сообщение на автоответчике, не удалённое, значит, Рубина спешила.

Какой то связной, дубовая арка в конце парковой аллеи. Значит у неё около двух часов, чтобы привести себя в порядок, успеть насладиться жизнью по-своему.

Бабушка не разрешала кормиться ей чаще, чем раз в полгода. Сегодня она нарушила правила. Не выдержала, и справедливость восторжествовала. 'А, эта Дженсен неблагодарная и не ужели она не понимает, что тоже не совсем человек. А я дурёха, было подумала.... В общем, не важно. Эту проблему решим позже', - решила Ханнис. Сейчас, главное: смыть запах с кожи и проветрить квартиру.

Они ведь не знали, насколько она толковая. Бабушка, братья и прочие родственники даже не подозревали. Сила проснулась раньше, чем они осознали это. Виктория поначалу напуганная, всё же доверилась инстинктам, ведущим её к познанию. Чердак и подвал когда жила опекаемая старшими братьями на многие вещи раскрыли глаза.

Она была суккубом, но и ведьмовской дар был передан ей от отца.

Кое-что она смогла выучить самостоятельно, читая ветхие книги, спрятанные в потайной нише за батареей. И теперь открывая кухонное окно нараспашку, сделав глубокий вдох, решила всё же довести своё расследование до конца. Узнать, наконец, почему бабушка после стольких взяла над ней опекунство и как на самом деле погиб её отец.

Вот уже третий день я нахожусь в своей комнате. Одна в пустующем доме, где тишина совсем не гнетёт , а умиротворяет меня.

От стресса я заболела - и вот теперь лежу на кровати накаченная под завязку антибиотиками и жаропонижающим. Голова от этих лекарств совсем хреново соображает, зато я сплю, не помня своих кошмаров. И всё же периодически вспоминаю её чёрные прекрасные и ужасающие глаза. И беспомощные безвольные пленённые Викторией жертвы. Кто она такая, каким ожившим монстром была? Я не хотела знать правду, упрямо пытаясь заставить себя поверить, что всё привиделось мне в разгорячённом лихорадкой воображении.