— Я узнала всю правду, поняла, что вчера вы были со мной искренни, а камердинер солгал, за что уже уволен.

«Интересно, что она не произносит имя камердинера. Поинтересоваться?» — мысли Маргариты были вялыми, ей попросту надоело выслушивать несправедливые нападки, а потом сожаления. Королева Наварры промолчала.

— Я прошу вас не думать плохо ни обо мне, вашей матери, ни о брате короле. Мы озабочены единственно вашей репутацией, вашими отношениями с супругом.

— Именно поэтому, мадам, вы подсунули ему Шарлотту де Сов?

Екатерина Медичи откровенно смутилась, что бывало с ней редко.

— Я полагала, что вам не доставляет особого удовольствия спать со своим супругом, помнится, вы выходили замуж не по любви, и считала, что таким образом избавляю вас от тягостной обязанности.

Маргарита хотела сказать, что теперь ее подопечная избавляет саму королеву от доверия мужа, но не успела, в кабинет вошел король.

— В свою очередь прошу извинить за нелепые подозрения в отношении вас. Меня тоже ввели в заблуждение.

— Или вы позволили себя ввести, сир?

— Марго, вы несправедливы. Что бы вы сами подумали на моем месте?

— Я не Марго, а Маргарита, сир. На вашем месте я бы сначала спросила у той, которую подозреваю. И уж тем более не устраивала крик на весь дворец, чтобы придворные открыто смеялись над королевой Наварры, которой устраивают взбучку, как девчонке.

Маргарита произносила это все, обращаясь к брату, хотя в действительности говорила для матери. Екатерине было неловко, но она начинала злиться на дочь. Почувствовав, что дело снова может закончиться оскорблениями, если не побоями, а муж и не подумает вступиться, и не желая разреветься на радость своим обидчикам, Маргарита быстро попросила:

— Могу ли я удалиться, сир?

— Да, конечно, — быстро разрешил король, ему тоже был тягостен этот разговор.

Глядя вслед сестре, он задумчиво пробормотал:

— За ней нужно следить особенно хорошо.

— Боитесь, что это существо действительно ходит на свидания?

— Нет, боюсь, что она сбежит вместе с месье и своим супругом. Вот тогда мы окажемся в неловком положении. К тому же от нее нужно убрать всех, кто может помочь.

— Как же я сожалею, что не смогла выдать это существо замуж за короля Португалии! Там она не могла бы доставлять нам столько проблем.

И это говорила мать, которая по самому своему духу должна бы помогать дочери, оберегать ее. Но Екатерина Медичи любила только одного из своих детей — Генриха, ради которого готова была на все и которому все больше становилась в тягость. Остальных она в лучшем случае терпела, а двух младших — Маргариту и Франсуа — просто ненавидела. За что? Маргариту — словно предчувствуя, что та не покорится ее воле, а Франсуа за то, что тот мог быть следующим претендентом на престол после ее обожаемого Генриха.

Отвратительная мать? Смотря для кого…

Против Маргариты и Франсуа при дворе велась настоящая война, причем орудиями этой войны были двое больших ловкачей — все тот же Дю Гаст, как миньон Генриха, и Шарлотта де Сов, постельная подручная королевы-матери. Ненависть этой пары довольно серьезно отравила жизнь Маргарите. Дю Гаст настраивал против нее короля, а мадам де Сов, спавшая одновременно с несколькими любовниками, в том числе с Генрихом Наваррским и Франсуа Алансонским, с одной стороны, ссорила их между собой, заставляя ревновать друг к дружке, с другой — старательно порочила саму Маргариту перед мужем.

У Генриха Наваррского продолжался бурный роман с Шарлоттой де Сов. Сама связь нимало не беспокоила его супругу, но вот то, что Шарлотта в угоду то ли королеве-матери, то ли Дю Гасту все чаще ссорила короля и королеву Наварры, приводило Маргариту в ярость.

Брат-король все сильнее отдалялся, дружбы с его незаметнейшей женой не получалось, Луиза даже не поняла, когда Маргарита стала убеждать молодую королеву в необходимости одолеть миньонов, прежде всего Дю Гаста, собственный супруг уже не просто смотрел в сторону, они разговаривать и то стали редко, королеву-мать Маргарита боялась с детства… Оставался только младший брат Франсуа Алансонский, теперь ставший Анжу, каким раньше был Генрих.

Но их троица — Франсуа, Генрих Наварра и Маргарита — трещала по швам, и все из-за этой шлюхи де Сов! Маргарита скрипела зубами, стоило ей подумать, что брат и муж наперебой волочатся за красоткой и спят с ней по очереди. Ладно бы это, пусть бы спали, но Шарлотта совершенно сознательно ссорила их между собой, старательно вызывая ревность. Маргарита понимала, что это приказ королевы-матери, всячески старалась противостоять разладу между мужем и братом, но неизменно терпела крах, ночная кукушка, как известно, дневную легко перекукует.