Шрифт:
— Давай-ка отведем обоих в участок, — предложил офицер, державший худощавого человечка.
— Неплохой улов для одного дня. Хорошо поработали, — отозвался другой.
— А в чём, собственно, заключается ваша работа? — поинтересовалась женщина, пристально глядя в зеркальце.
— Наводим порядок, гражданочка, убираем с городских улиц всякий мусор, — ответил тот, кого называли мистером Восемь, и оба расхохотались.
— Вот и чудненько, — сказала женщина. — Вон там, смотрите, как грязно…
И все почему-то посмотрели.
На тротуаре, откуда не возьмись, выросла высокая груда всякой всячины. Удивительная, многокрасочная, она шевелилась, как живая. На ее вершине трепетали флажки, вертелись детские ветряные мельницы, складывались и снова рассыпались причудливые маски животных и птиц. По склонам бегали переливающиеся всеми цветами радуги ботинки. Изящно танцевали элегантные туфельки на высоких каблуках, шаркали мягкие шлепанцы с помпонами. В самом низу лежали фрукты. Ананасы, апельсины, дыни…
Все застыли от изумления — и городовые, и задержанный ими человек, и Отто, и прохожие.
Тут Отто почувствовал, что женщина тянет его за руку.
— Пошли, быстро! — шепнула она. — Видение продлится недолго. Это всего лишь список покупок.
Женщина схватила худощавого человечка за руку и дернула. Но бдительный городовой по-прежнему крепко держал бедолагу за шиворот.
— Пошли же! — Женщина принялась тормошить худощавого, пока тот не выскользнул из своей куртки. Куртка осталась висеть в руке у городового.
— Да поторапливайтесь же вы, оба!
Женщина тянула их прочь. Нелегко, ох как нелегко было оторвать взгляд от удивительного зрелища! Последнее, что увидел Отто, скрываясь за углом Кармидийской Башни, был густой дождь из разноцветных сахарных украшений для торта.
Худощавый человечек поднес руку женщины к губам.
— Мадам, — начал он. — Я навеки ваш должник, и если понадобится…
— Знаю, знаю, — нетерпеливо ответила женщина. — Ваше обещание дано с честью и принято с благодарностью. А теперь поторопитесь. — Она была полной противоположностью худощавому человечку — вся такая пухленькая и мягкая. Даже волосы у нее были волнистыми.
Человечек торопливо раскланялся и растворился в толпе, как и не было…
Сзади раздались крики, послышался топот бегущих ног.
— Исчезло, — досадливо пробормотала женщина.
Она поспешно втолкнула Отто в первую попавшуюся дверь — подальше от людских глаз.
Позади, в тени Кармидийской Башни, птица-упаковщик принялась деловито распаковывать забытую кем-то коробку с покупками.
КОМИТЕТ ПО Небывальщине
Дверь, в которую ввалился Отто, принадлежала «Баньши, Смит и Баньши» — самому большому и роскошному магазину на Бульваре, рядом с Городской Ратушей.
Отто молнией проскочил шляпный отдел и помчался вниз по первой попавшейся лестнице. Мимо посудной секции… Игрушечной. Обувной… Еще один этаж… Подвал. Всё! Туалеты…
Только теперь он понял, какую сделал глупость. Надо было бежать куда угодно, только не вниз. Здесь его быстренько загонят в тупик!
Перед Отто было три двери. Мужской туалет, женский и «Посторонним вход воспрещен».
Дверь с нарисованным джентльменом открылась, и в коридор вышел здоровяк в щегольской форме магазинной охраны.
— Что-то потерял, сынок? — спросил он не очень-то дружелюбно, смахивая несуществующую пылинку с расшитых золотой бахромой лацканов.
— Мне надо сюда, — ответил Отто, проскальзывая у здоровяка за спиной. — Меня наверху мама ждет.
Он вошел в туалет — огромный зал с мраморным полом и начищенными до блеска медными умывальниками.
Тупик!
С секунду постояв в нерешительности, Отто вышел обратно и тут же услышал голос, который запросто мог принадлежать одному из городовых. Голос говорил:
— Может, сюда спустился?
Больше деваться было некуда, и Отто заскочил в дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен».
И очутился в котельной.
Стены здесь были кирпичные, а пол каменный. Отто пошел в глубь котельной, слушая, как грохочут вокруг машины. Повсюду тянулись, нависая над головой, громадные трубы.
Где-то за спиной скрипнула дверь. Открылась и снова закрылась…