Шрифт:
— Ну какие же они всё-таки милочки, — нежно проворковала бабушка Кулпеппер.
— Пока ты спал, — обратилась Долорес к Отто, — мы тут подумали и решили, что надо вскрыть конверт, который дал тебе папа.
До этой минуты Отто был достаточно спокоен, чтобы есть и, как ему казалось, разговаривать. Но сейчас ему снова стало дурно. Он отложил ложку.
Моргана и Долорес выжидательно смотрели на него, а Зебора тем временем уселась в его кашу.
— Нет! — сказал Отто.
— Может быть, мы из него что-нибудь узнаем. Или покажем кому-нибудь, кто поймет, как это применить в деле. В нём, наверно, какое-нибудь древнее заклинание. Может, папа сам не знал, что это такое, и лично я думаю, что вся эта суматоха вокруг него, этого родимого пятна и того, что он Кармидийский Король, просто чистое недоразумение…
— Нет! — повторил Отто. Папа велел ему держать конверт за пазухой и не доставать. Даже во сне.
— Папа сказал, что найдет способ связаться со мной, — сказал он. — И тогда он скажет нам, что делать. А до тех пор я буду хранить конверт у себя.
— Но, Отти, он не имел в виду…
— Мама, он СКАЗАЛ именно так! И я так и сделаю, потому что он так СКАЗАЛ!
— Альберт не глуп, — произнесла бабушка Кулпеппер в наступившей тишине. — Он наверняка что-то задумал.
Долорес и Моргана промолчали.
— Он велел мне не вытаскивать конверт из-за пазухи, и он Кармидийский Король, — заявил Отто. — И спасибо, мне больше не хочется каши.
Больше он решил ничего не говорить.
В эту самую минуту на крыше Городской Ратуши Альберт Тиш очнулся от беспокойного сна. Его голова покоилась на чешуйчатой шее Огнебочки.
Когда на улицах зажглись фонари, а часы на Ратуше пробили девять, Огнебочка поднялась в воздух. Альберт, сидевший у нее на спине, достал из кармана маленький костяной свисток и высвистел в наступающую ночь одну-единственную беззвучную ноту.
Когда близнецы наконец-то уснули, бабушка Кулпеппер, Моргана и Долорес уселись в гостиной и принялись говорить о кошках.
Отто сидел у кухонного окна и глядел в темный сад. Он думал о повязках. Раненых ногах. И считал, сколько раз папа успел не поесть.
Внезапно его внимание привлекло что-то на садовой стене. Еще одна кошка? Натаниэль собственной персоной?
НЕТ!
Со стены в траву соскочил громадный волк. Он застыл на месте и стал смотреть на дом.
Отто никогда не видел волков так близко. Он знал, что они обитают в горах и, говорят, в трущобах на реке.
Бледно-голубые глаза волка искрились лунным светом. Он разглядел в окне лицо Отто и решительно направился к кухонной двери.
Открыл ее одним толчком лапы и застыл в проеме. Серебристо-серый, совершенно неподвижный, самый настоящий. Темные пятна на морде складывались в рисунок, похожий на череп.
«… твой отец умеет обращаться с животными. Особенно с такими, как наши, — дикими и Небывалыми».
Так сказала Лидия.
Волк молча склонил голову набок. Так иногда делают собаки.
Вот оно что! Так и должно было случиться.
Отто со всех ног бросился в гостиную.
— Папа прислал за мной, чтобы меня отвели туда, где он скрывается, — с порога выпалил он. — Можно, я возьму еды и хрустальный коммуникатор? Он ему пригодится.
— Что значит, папа за тобой прислал? Где этот человек?
— В саду. Мне надо спешить!
Моргана, Долорес и бабушка Кулпеппер дружно выглянули в окно.
— Это не человек, — в ужасе вскричала Долорес — Не впускай его, Отто, запри дверь!
А Моргана ле Грей молча вышла на кухню и через минуту вернулась с полотняной сумкой, в которую положила хлеб, сыр, колбасу и еще какие-то вещи, аккуратно завернутые в тряпочку.
— Большой коммутатор я тебе дать не могу, — сказала она. — В сумку я положила маленький — портативный, его будет вполне достаточно…
— Мой сын никуда не пойдет в темноте с ВОЛКОМ, — взвилась Долорес. — Я не для того его столько лет растила…
— Не волнуйся, Долорес, — успокоила ее бабушка Кулпеппер. — Волки часто дружат с Кармидийцами.
— Ох, мама! Ради Бога, хоть ты не суйся! Ты мне со своими советами надоела, еще когда была Добропорядочной! А уж как стала Небывалой — так и вовсе невыносима!
— Это Череп, — спокойно сказала Моргана ле Грей. — По-моему, Отто прав, его, наверное, прислал ваш муж.