Шрифт:
Отто изо всех сил старался не уснуть.
— Как ты думаешь, что мне сделать с твоим отцом, когда я доберусь до него? — неожиданно спросила Советник Кринк, поворачиваясь на стуле. — В былые времена многих Кармидийцев казнили или отправляли в изгнание, во Внешний Мир.
Отто не нашелся, что ответить.
— Ты его любишь, правда? И он тебя любит, судя по тому, какую суматоху поднял в библиотеке, когда Шесть и Восемь хотели тебя забрать. А я вот никогда этого не понимала. Отцы, матери, любовь… Ерунда какая-то. Как и все разговоры о верности и чести. Ну почему ты к нему так привязан? Сидишь тут, как истукан. Он допустил, чтобы его людей продавали, как скот. Уж я-то знаю. Ведь это я их продаю…
— Нет, он не допускал! — вскричал Отто. — Он Кармидийский Король, и…
Он едва успел прикусить язык.
— …и что, малыш?
— Ничего. Вот он кто такой, понятно?
— Я тоже много врала о своем детстве. Но на самом деле мать меня бросила, а отец меня ненавидел. Вот почему мне так легко сделать то, что я намереваюсь. Я прикарманю деньги и смоюсь, как в свое время поступила моя дорогая мамочка. Я никогда никого не любила, и никто никогда не любил меня, кроме, конечно, нашего уважаемого Мэра, старого идиота…
И вдруг на Отто опять накатило — совсем, как тогда, в Архиве. В воздухе запахло рекой. Он очутился на барже. Женщина с длинными волосами склонилась над маленькой девочкой, сидящей на полу.
— Ты мое сокровище, — говорила женщина, ласково гладя девочку по лицу. — Ты мое сокровище, тобой я и богата. Деньги приходят и уходят, но любовь остается навсегда…
Маленькая девочка улыбалась.
Потом они обе что-то услышали и обернулись.
И Отто понял, кто это.
Картинка поблекла.
— Ты мое сокровище, — сказал Отто вполголоса, — тобой я и богата. Деньги приходят и уходят, но любовь остается навсегда.
— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!
— Это сказал не я, а совсем другой человек, давным-давно, когда вы были маленькой.
— Что ты несешь?!
Отто показалось, что он открыл клетку с кровожадным зверем. Советник Кринк взирала на него прекрасными грозными глазами, будто сквозь прутья решетки.
— Это была ваша мать, это она сказала. «Ты мое сокровище» — так она говорила.
Эльфина вскочила на ноги и смахнула бумаги со стола.
— МОЯ МАТЬ МЕНЯ БРОСИЛА, ОНА СБЕЖАЛА, — завопила она. — ДЛЯ МЕНЯ ЕЕ БУДТО НИКОГДА И НЕ БЫЛО!
— Я только повторяю то, что сказала она, — упрямо твердил Отто. — Может, она вас и не бросала, может, с ней что-то случилось, и она просто не могла вернуться.
— Подожди! — крикнула Эльфина. — сейчас я тебе кое-что покажу!
Она выбежала из комнаты. Отто, дрожа как осиновый лист, хотел было достать из кармана хрустальный коммуникатор, но Эльфина вернулась так быстро, что он не успел даже шевельнуться.
Советник Кринк скинула плащ, продемонстрировав роскошное серебристо-черное платье, потом хлопнула об стол перед Отто толстой книгой.
— Вот как я собираюсь открыть эти дурацкие Врата!
Книга называлась «Изобретение пороха».
— Я могу достать немного этой пакости. Он взорвется, как фейерверк, как очень-очень большой фейерверк, и пробьет в воротах такую дыру, что в нее проедет даже двухэтажный трамвай.
Но Отто не сдавался: теперь у него был против нее и щит, и меч: он видел баржу, освещенную фонарем комнату и женщину с маленькой девочкой на руках…
Он боялся, что Эльфина его ударит, но всё же постарался говорить как можно спокойнее:
— Она сказала: «Ты мое сокровище», сказала: «Деньги приходят и уходят, но любовь остается навсегда».
Эльфина мерила шагами комнату.
— Спокойной ночи, — прошипела она. — Глупый мальчишка!
Потом схватила книгу и ушла.
Отто остался в темноте.
Долореси Виштакка
В театре «Жемчужный Дуб» всю ночь никто не сомкнул глаз. Моргана ле Грей срочно вызвала Натаниэля Крейна, и он привел кошку для Долорес. Вскоре прибыли Милли Пышкинс и дедушка Кулпеппер. Они приехали в красно-золотом фургончике, на котором мадам Пышкинс обычно развозила торты.
Ведьмицы поднялись на сцену и принялись тренироваться в колдовстве. Кошку звали Виштакка.
— Попробуем еще раз, — терпеливо говорила Моргана. — Вы должны мысленно произнести слова заклинания и смотреть Виштакке прямо в глаза. Виштакка в свою очередь смотрит на объект, в данном случае кусок торта. Виштакка, ты готова?