– А что ты такой радостный? Я тут кричу на тебя, горла не щадя, а он зубами белыми сверкает, что?..

Дримен улыбнулся ещё шире и сверкнул голубыми глазами. Лекса не стесняясь во весь голос охнула и следом упала в обморок, как и полагается даме благородных кровей.

Утро дня четырнадцатого. День, когда даже Дримену показалось, что заниматься любовью так часто - это перебор. Не то что бы он жаловался, но...

Маг вздрогнул: Лекса снова вцепилась ему в ребра.

– За что?
– Спросил удивленный маг.

– Проверяю, жив ли ты ещё.
– Хихикнула она и наконец оторвала голову от плеча мага.

"Какая ты красивая," - подумал он, когда его любимая выгнулась словно кошка (это у неё было вместо утренней зарядки). Она оказалась даже красивей, чем Дримен мог себе представить - она божественна, прекрасна, великолепна, совершенна и идеальна.

– Лакрейс.
– Сказал маг.

Лекса опустилась на коленки и грозно глянула на него.

– Не люблю я свое благородное имя, - она покачала головой из стороны в сторону, - но... Ладно. Что ты хотел?

– А ты выйдешь за меня замуж?

"Опа... Сказал. Ура!! Да! Я сказал это!!"

Лекса заулыбалась - это хорошо. Она продолжала улыбаться ещё с минуту, а потом сорвалась на смех, который длился и пока она слезала с кровати, чтобы взять одеяло, и пока она лезла назад, и когда укрывала замерзшего... жениха?

– Это... неожиданно.
– Тихо произнесла девушка, прикрывая плечи.
– Правда неожиданно. Да... О Богиня, мне же всего восемнадцать, да и ты не намного старше, ох...

– А что тебя пугает?

– Ну как что? Все будет по-другому, мы...

– Что будет по-другому? Наши отношения не изменятся, просто ты будешь носить мою фамилию и красивое кольцо, хочешь я тебе куплю риалроновое?
– Дримен погладил её по плоскому животику, покрытому мурашками.

– Я не хочу, чтобы наши с тобой отношения остались такими же. Ты... Тебя нет, Дримен. Это сейчас у тебя отпуск, но только потому, что ты едва не умер. Сколько ещё тебя будут гонять по разным концам света? Отправлять на безумные задания?

– Ты начинаешь повторяться.

– Я выйду за тебя замуж, но только при условии, что жить ты будешь здесь, со мной, а не в академии.

– Для того чтобы избавиться от опеки Линео мне нужно получиться степень магистра магии, а это не легко.

– Ты представитель редчайшего вида магов, а у тебя за спиной колоссальный опыт. Если ты не получишь степень магистра, то её никому не должны давать.

– Лакрейс...
– Дримен приложил руку к глазам.
– Я - бомба медленного действия, а убедить совет в том, что я не представляю опасности, вряд ли удастся.

– Но ведь тебя же выпускают из академии, ты волен делать что хочешь, ездишь по важным и крупным городам... Почему они не могут позволить тебе жить вне Ораны?

– Лекса, здесь я больше беспокоюсь о тебе. Совет пристально следит за магами, а как ты думаешь, что случится, когда они узнают, что я живу у последней из рода ун Бейквуд?

По её лицу потекли слёзы, и тогда, прикрыв красоту своего нагого тела простынёй, она спросила:

– Зачем же тогда делать мне предложение?

Вдруг, глаза Дримена пронзила острая режущая боль, которая возникающей из неоткуда паутиной стала пожирать видимые им цвета и краски.

– Корни волос, - сказала Лекса, ложась рядом с ним, - они снова черные. Думаю, тебе не стоит теперь открывать глаза.

– Да...
– Дримен протянул к ней руку, и они обнялись.
– Лакрейс Перферо.

Глава шестая.

Дождь тысячи огней.

"UNDER THE RAIN OF A THOUSAND FLAMES

WE FACE THE REAL PAIN FALLING IN VAIN

WHILE THE DARK ANGEL SCREAMS FOR VENGEANCE

IN THE DEAD SHADOW OF FALLING STARS" - Rhapsody Of Fire

– Вторая точка отсчета? Пейман, тебя сожгут за такие речи как еретика и отступника, а твое знакомство с ним выдвинут и как причину, и как повод. Ты лишишься жизни, а его имя покроется ещё большей чернью, так что не надо про вторую точку отсчета и вообще выкинь всю эту чушь из своей головы и скачи скорее. Верно? Да, верно.

Пейман Мейн мчался верхом на лошади по узким тропинкам густого леса, связывающего город Талта и Монтеру. Он не был уверен, что не опоздал, и сомневался, что мастер Тео, или Млинес, или кто-то, кто будет там, поверят ему, но все равно спешил. Возможно, это был единственный в его жизни шанс загладить свою вину перед ныне покойным мастером Стижианом Ветру.