Ватные пальцы потянулись к пуговицам рубашки, что под камзолом. Ора сделала такое лицо, словно я предлагаю с ней переспать и тихо усмехнулась.

Когда пуговицы оказались расстегнуты, она увидела то, что я скрыл даже от врачей: отмершая плоть, черные части моего тела, те, что уже никакая магия не восстановит.

– Темная материя поглощает или уничтожает всё зарождающееся во мне сияние, и поэтому я больше не могу слышать Фузу. Не то что бы мне его сильно не хватало...

Но сейчас мне его и правда не хватало.

– Ты же волнуешься об осколках Северной Звезды, так? Не обо мне. Медиум у Ораны есть, второй ни к чему. Ора...
– Я собрался с силами, взял в руки трость и поднялся с крыльца, просто чтобы постоять.
– Я вообще хотел передать это Тео.
– Рука нырнула во внутренний карман камзола и нащупала аккуратно сложенную плотную бумагу.
– Но раз такое дело, и что ты, кхе-кхе, королева, думаю, передать это в твои руки будет надежнее.

Я протянул бумагу ей. Спокойно, она размотала красную ленту и пробежалась глазами по написанным там словам.

– Не понимаю, зачем тебе это?
– Её брови сгустились, а тяжелый взгляд обратился ко мне.

– Затем, что жить мне осталось меньше месяца.

Она вскочила с места и вцепилась рукой в мой камзол:

– Ты что, сдурел? Думаешь, тот факт, что у тебя есть тяжелая болезнь и что в твоем сосуде скрыты осколки северной звезды - это повод наплевать на тебя?

– Дело не в этом. Просто прими как должное: меня скоро не станет.

Она подавила порыв встряхнуть меня ещё сильнее, словно это помогло бы.

– Мое тело умирает. Даже целебная сила Лухса не способна остановить эту болезнь. Когда меня не станет, осколки обретут физическую форму и освободятся, и ты лишишься этой головной боли. Что до меня, я сохраню твой секрет, с тем условием, что ты донесешь эту бумагу до его рук.

– Я не верю, что тебе никак нельзя помочь.

Это заставило улыбку на моем лице стать ещё шире: Стижиан заразил её манией помогать людям. Это хорошее качество для правителя.

– Синента Дива, - мне показалось, что если я обращусь к ней так, разговор примет другой оттенок, - я прошу вас признать действительной эту бумагу.

А в ней написано, что в случае моей кончины, наследником дома Лоури станет... Стижиан Ветру. Мама к нему относится как к сыну, я - как к брату. После исчезновения моих кровных брата и сестры и смерти отца, наследника лучше не сыскать. Там уже стояла моя подпись, не хватало только подписи Амфитеи Лоури, моей мамы.

– Хорошо.
– Она отпустила мой камзол и спрятала бумагу в карман юбки.
– Хорошо, Амит, я сделаю, как ты хочешь. Но... Я слишком многого не понимаю. Проклятие!

Она упала на крыльцо и прикрыла лицо руками.

– Сейчас столько всего происходит.
– Её глаза уже были мокрыми, когда она снова посмотрела на меня.
– Я не знаю, кого слушать. Млинес на поводке у Визы, а та куда-то пропала два года назад. Инквизиторы совета древних до сих пор не пойманы, старые магистры на свободе, равно как и их лучшие ученики. Я поехала сюда за тобой не только ради того, чтобы проследить в сохранности ли будут осколки! Я хотела убедиться в том, что ты мог бы стать моим советником при дворе.

– При дворе уже есть Дримен и Амельера.

– Они маги, Амит! Маги! Воины! Да, они блещут умом и умеют строить невероятные планы и разрабатывать стратегии, но помимо обороны и защиты людей, мне нужно заботиться о них. И я думала, что... что ты мне поможешь. Второй медиум. Независимое, отличное от Млинес мнение.

Она перевела дух и подождала когда я сяду рядом.

– Стижиан мне много рассказывал о тебе. Слишком много! Пожалуй, он о тебе болтал столько, что разве в постели меня Амитом не называл!

Это выражение вызвало у меня взрыв хохота, так что голова снова затрещала. Точнее, стала трещать ещё сильнее.

– Твое пробуждение стало для меня надеждой на достойного помощника. Тем более, ты сын Амфиэи Лоури, ты воспитан в Монтере, ты...

– Ора... Есть трое, к кому ты всегда можешь обратиться за помощью.

Она развернулась, чтобы взять чайник, и стала пить холодный напиток прямо через носик.

– Я вижу, что совету ты не доверяешь, Млинес тоже, Монтере... или Визы, как там ты её завеешь, и подавно, а Стижиану ты боишься признаться о своем происхождении. В моих снах, пока я был в коме, мой взор часто обращался к трем людям. Хотя нет-нет. Я сильно сомневаюсь в том, что они люди. Я не мог их прочесть. Совсем. Такое чувство было, словно они знают, что я наблюдаю за ними, и скрывались от меня. Их зовут Вильмут, Ричи и Линео.