Шрифт:
– Ловить нравится, - Артур снова вздохнул, - а вот отпускать…
– Ну и не отпускали бы, - Лина улыбнулась и снова чихнула.
– Там, наверху, такая пыль…
– Видите ли, Лина, - Артур задумчиво провел рукой по ее аккуратно подстриженным волосам, - в данный момент чемоданчик меня интересует гораздо больше, чем вы, хотя держать вас, признаюсь, намного приятнее…
И тут же быстро нагнулся, потому что Лина швырнула в него облезлым плюшевым медведем, которого она нашла на антресолях.
– Вот и обнимайтесь со своим чемоданчиком, - сказала она.
– Но он же ваш!
– Хорошо, с моим чемоданчиком…
Лина подняла чемоданчик и положила его на стол.
– Принесите мокрую тряпку, - скомандовала она.
– Видите, сколько пыли?
Артур сходил на кухню и принес влажное полотенце.
Обтерев чемодан, он взялся за замки и посмотрел на Лину.
– Ну что, открывать?
– спросил он.
– Открывайте, - ответила Лина.
– Хотя нет, я сама.
Артур отступил на шаг, и Лина, выдохнув, как перед рюмкой водки, отщелкнула старые разболтанные замки. Откинув крышку чемодана, она оглядела сваленные в него вещи и вздохнула.
– А ведь тут целая прошлая жизнь… - сказала она.
– Мое детство, память о родителях… Вот Аркашкин деревянный пистолет, а вот его школьный дневник, который знаменит тем, что Аркашка ловко заменял в нем страницы до тех пор, пока родители не застукали его за этим.
– А это что?
– Как что?
– удивилась Лина.
– Рогатка! Моя рогатка. Я ее, между прочим, сама сделала.
– Ух ты!
– Да, сама. Ладно, хватит лирики, я не за тем на антресоли лазила, чтобы умиляться тут по всяким пустякам… Где же она?..
Лина решительно перевернула чемодан, вывалив его содержимое на стол.
– А, вот!
И она вытащила из кучи барахла небольшую самодельную шкатулку, оклеенную разноцветной фольгой и украшенную дикарскими узорами из шнурочков и ленточек. Открыв шкатулку, Лина вытряхнула из нее кучу бумажек, исписанных разными почерками, порылась в них и с торжествующим возгласом вытащила несколько черных бумажных клочков, плотно зачириканных карандашом.
– Вот оно!
– радостно воскликнула она.
– Все-таки я не ошиблась. А вы, мужские шовинистические свиньи, еще имеете наглость говорить, что у женщин плохая память. Ну, что скажете теперь?
Артур развел руками.
– Лично я, если вы помните, ничего не говорил по поводу женской памяти. А то, что вы вспомнили такую важную подробность своего детства, говорит только о том, что у вас прекрасная память. Крепче кизяка.
– Урра!
– закричала Лина и бросилась Артуру на шею.
– Сокровище наше! И островок в Карибском море.
Артур обнял Лину и закрыл глаза.
Его лицо смягчилось, и он, улыбаясь, стал гладить ее по волосам, по затылку, по шее… Лина положила голову ему на плечо. Он поцеловал Лину в шею, за маленьким розовым ухом, и она совершенно растаяла.
– Сейчас я умру, - слабым голосом сказала она.
– Сделайте так еще раз…
Артур снова поцеловал ее, но теперь уже в висок, где мелко завивались рыжие волосы.
– Ой, - прошептала Лина, - все. Я уже умерла, и меня уносят ангелы. Они тащат меня за руки и за ноги… А еще?
Артур взял голову Лины в ладони и, отодвинув от себя, посмотрел ей в глаза.
– Вот так, - сказал он и поцеловал Лину в нос.
Она тотчас же сморщилась и звонко чихнула.
– У меня чихательный приступ после этих могильных антресолей, - сказала она и чихнула еще раз.
– Простите…
– Прощаю, - улыбнулся Артур.
Лина погладила его по губам и сказала:
– А пойду-ка я в душ. На мне пыли, как на той мумии. А вы пока разбирайтесь с бумажками. И вы знаете что… Вот если бы эти бумажки сейчас пропали, растворились в воздухе, а вы остались бы со мной навсегда, я ничего не имела бы против.
– А по-моему, будет гораздо лучше, если останусь и я, и эти бумажки. Ведь вы сами говорили про островок…
– Хорошо, - кивнула Лина, - пусть так. Только интуиция подсказывает мне, что надеяться на все сразу не стоит. Нужно выбрать что-то одно. И я выбираю вас.
– И я тоже выбираю вас, - Артур поцеловал тонкую бровь Лины, - но мы сделаем так: вы будете владеть мною, а я и вами, и этими бумажками. Моего мужского могущества вполне хватит на это.
– Согласна, - ответила Лина.
Она снова чихнула, засмеялась, оттолкнула Артура и скрылась в ванной.
Когда я, смыв с себя вековую пыль антресолей, оделась во все свежее и вышла в гостиную, Артур сидел за столом и что-то чертил на листе бумаги. Все вещи со стола были убраны, и закрытый чемодан скромно стоял у стены.