–  С легким паром, - улыбнулся Артур, взглянув на меня.

–  Ну какой там пар, просто быстренько ополоснулась…

–  Когда у вас мокрые волосы, это так красиво, - сказал Артур, с удовольствием разглядывая меня.
– А я тут, пока вы там плескались, поработал немножко.

–  Ну и как?

–  Требуется ваша помощь. У вас есть карта области?

–  Ну… Вообще-то имеются всякие атласы, карты… Сейчас принесу.

–  Ая пока накрою на кухне к чаю, - Артур встал и подошел ко мне.

Его лицо было так близко, что я отчетливо видела узоры на радужной оболочке его глаз.

–  Я люблю тебя, Лина, - сказал Артур, и меня накрыла горячая волна счастья.

Я почувствовала, как с меня сваливается какая-то тяжесть, которую я, оказывается, несла все это время. Я привыкла к ней, и поэтому не замечала, но теперь, когда эта тяжесть растаяла, словно снег, случайно оказавшийся на июльском солнце, я поняла, что она не давала мне чувствовать себя по-настоящему свободной и легкой.

Артур положил руки на мою талию и нежно сжал ее:

–  Неси карты, дорогая.

Он слегка подтолкнул меня в сторону книжных полок и отправился на кухню.

Я вздохнула и, подойдя к стеллажу, тупо уставилась на него.

Карты, азарты… Атласы, глобусы и автобусы…

Голова не работала совершенно, и мне пришлось напрячь силу воли.

–  А ну сосредоточься!
– приказала я сама себе.

И тут же с кухни раздалось:

–  Что ты говоришь?

–  Я говорю сама с собой, - ответила я.
– А-а, понятно… - засмеялся Артур.
– Первый признак разжижения мозга.

–  Да, - ответила я, снимая с полки пачку карт, - и тебе суждено получить вместо резвой красавицы развалину, пускающую слюни.

–  А мы эту развалину оживим, - донеслось с кухни, - мы ее плеточкой-семихвосточкой, глядишь - и перестанет слюни пускать. А не перестанет - мы ее тогда в дом престарелых, а сами будем развлекаться на всю катушку, причем в ее же квартире.

–  Убью насмерть!
– пообещала я, входя в кухню.
– Вот твои карты, ищи мой клад.

–  Сейчас, - ответил Артур, расставляя чайную посуду, - сейчас.

–  Сейчас прольется чья-то кровь, - пропела я.

–  Кровь, любовь, морковь…

–  А также вновь, свекровь и бровь.

–  Точно, - Артур поставил в центр стола горячий чайник, - вот теперь можно приступать к чаю. И между делом заняться картой.

Мы чинно уселись напротив друг друга, и Артур, прихлебывая настоящий индийский, то есть привезенный прямо из Индии, чай разложил карту области, приговаривая:

–  Значитца, я твои каракули тщательно исследовал и сделал некую компиляцию.

–  Ах, какое умное слово!
– восхитилась я.
– Ты бы еще объяснил мне, глупой, что оно означает.

–  Объясняю, - ответил Артур, внимательно разглядывая карту.
– В прямом переводе с латинского языка это - ограбление.

–  Так я и знала, - огорчилась я.
– Ограбить бедную девушку каждый может.

–  Ну пока что я тебя не грабил, - сказал Артур, сравнивая изображение, сделанное им, с каким-то местом на карте, - и грабить не намерен, но с четырех карандашных оттисков я снял одну копию. На каждом из них чего-то не хватало, зато на другом это было. В общем, все четыре взаимно дополняли друг друга. И вот теперь смотри, что получается.

Он положил свой рисунок на карту и стал водить по ней пальцем.

–  Вот речка, Чухонка называется, тут болото, а здесь поселок. Тут железнодорожная станция, между прочим, как была пятьдесят лет назад, так и осталась. И даже называется также. Та-ак… Теперь, если пропорционально перенести крестик, то… Вот тут!

Я внимательно сравнила рисунок с картой и убедилась, что Артур прав.

–  Точно, - уверенно сказала я, - так и есть. Ну, когда поедем за сокровищем?

Артур засмеялся, но тут же стал серьезным и ответил:

–  Не спеши, любовь моя. Тут спешка совсем не полезна. Место мы знаем, но нужно подготовиться. И вообще давай обсудим, что будем делать с кладом. У меня, например, есть совершенно определенная идея.

–  Говори, - кивнула я.
– И тот, кто не с нами, тот против нас.

–  Вот именно, - прищурился Артур, - тот против нас. Поэтому в первую очередь я позабочусь о прикрытии.

–  Это как?

–  Ну, у меня есть друзья в ведомстве…

–  В ведомстве?
– теперь уже прищурилась я.
– Но ты же сам говорил, что в этом вашем ведомстве все подлые и коварные.