Шрифт:
Он понурившись быстро вышел в коридор.
Невский сел писать его «Выписной эпикриз» в «Истории болезни». Лечение закончилось выздоровлением. Рекомендовалось беречь оперированную ногу от больших нагрузок во избежание рецидива болезни.
Выезд был назначен на 4 часа утра 22 апреля. Предстояло «чесать» Кандагарскую «зеленку». Впервые Невскому предстояло ехать не на Автоперевязочной, а в одном из БТР батальона. На «традиционной» машине поедет теперь врач-стоматолог Отдельной медицинской роты старший лейтенант Иван Сухар. Это будет его первый рейд, и, конечно, Иван немного волновался. Невский консультировал его при сборах машины в рейд. Старался научить всему, что сам освоил за несколько подобных выездов. Пожелали друг другу удачи.
За день до выезда был устроен строевой смотр всех подразделений, выходящих в рейд. С утра все выстроились на плацу. Невский занял свое место среди офицеров 2-го мотострелкового батальона, с ними предстояло ехать в рейд.
Сначала готовность проверяли офицеры управления бригады, контролировали экипировку, дотошно разбирая личные вещевые мешки солдат и сержантов.
Невский откровенно скучал со своими батальонными санинструкторами и санитарами. Свою медицинскую сумку (десантный вариант) он лично наполнил «под завязку».
После обеда опять объявили построение. Вновь офицеры управления бригады проверили готовность теперь уже под руководством начальника штаба, невысокого подполковника с ярко-красным лицом (каждый раз при встрече с ним Невскому казалось, что тот только что вышел из бани…), тот разговаривал исключительно на «командном языке» (он не матерился, а просто разговаривал матом. Невский диву давался «богатству» его речи, казалось, подполковник участвует в конкурсе на самое изощренное и необычное ругательство. Впрочем, все понимали его хорошо и не обижались).
Наконец, спустя еще часа полтора, появилась последняя группа проверяющих. Сам командир бригады, высокий стройный, молодой полковник сопровождал важного полковника из Штаба армии. Невский так и не понял, какую тот занимал должность в Кабуле, но осанка и повадки у него были «барские». Невысокий, коренастый с очень короткой шеей, отчего казалось, что его голова просто «положена» на плечи, он лениво обходил строй за строем. Замечания сыпались «пачками».
Дошла очередь и до второго батальона. Тут Невскому стали понятны основные замечания гостя из Кабула: упор он делал на медицинское обеспечение солдат к предстоящим боевым действиям. С одной стороны это было отрадно – забота о жизни и здоровье бойцов дело хорошее. Но если этим занимаются специалисты. Этот полковник не был специалистом, более того, он не был и медиком. По его требованию выходило, что каждый боец должен иметь не только ППИ (перевязочный пакет индивидуальный), но и полностью снаряженную аптечку АИ (аптечку индивидуальную) со всем содержимым, включая таблетки от радиации (цистамин). Проверял он и наличие упаковок пантоцида (хлорсодержащие таблетки для обеззараживания воды). Все это у солдат батальона как раз и было. Но проверяющий сделал вывод о неготовности подразделений к боевым действиям, так как ни у кого из них при себе не было кровоостанавливающего жгута (?!).
Вот тут кабульский полковник «перегнул палку». Даже по всем медицинским канонам понятно, что такая мера излишняя. После вынесения «вердикта» о плохой работе врача батальона, не обеспечившего бойцов необходимыми средствами, Невский попытался убедить полковника, что он не прав. На что последовал грозный рык: «Молчать!».
Итог был очевиден: бригада не готова к боевым действиям. Приказано устранить недостатки и снова построиться через два часа.
Впрочем, гость из Кабула несколько изменил свое требование: теперь жгут требовался на каждую «пятерку» бойцов (видимо, он все же прислушался к доводам Невского). Но где взять даже такое количество кровоостанавливающих средств на всю бригаду? Впрочем, выход нашли быстро: один из офицеров предложил резать на жгуты старые автомобильные камеры и работа закипела.
Через два часа все вновь стояли на плацу. Боевой рейд еще не начался, а солдаты были уже издерганы и измучены этими бесконечными построениями и устранениями недостатков. Оставалось только изумляться. Неужели такое происходит при каждом выезде на боевые?! Раньше Невский со своей Автоперевязочной при выездах в рейды был вне подобных проблем. Хотя и теперь врач из медроты и его Автоперевязочная не участвовали в строевом смотре. И каково приходится врачам батальонов – теперь пришлось испытать на своей шкуре.
Уже в наступающих сумерках строевой смотр завершился. Полковник Трубинер был доволен – теперь жгуты были розданы на каждую «пятерку» бойцов. Бригада была готова к боевым действиям!
Невский между тем озаботился: никто не учил солдат правилам наложения жгутов, а с ними ошибиться нельзя. Жгут требуется накладывать только при артериальном кровотечении (выше места ранения) и строго на определенное время (на 1,5–2 часа с обязательной записью время наложения), иначе потом неизбежно придется конечность ампутировать. По неопытности можно ошибочно наложить жгут при венозном кровотечении (когда достаточно обычной тугой повязки), а потом также появится угроза последующей ампутации. Невский попытался все это растолковать командиру батальона, но у того была масса других забот. Время показало: старший лейтенант не зря волновался из-за этих розданных самодельных жгутов…