И вновь тревога посетила сердце Таганки. Что-то необъяснимо засвербило на душе.

–  Слушай, шеф, тормозни!
– попросил он водителя.

–  Извините, не положено, - строго ответил тот.

–  Да остановись, елки-палки! По малой нужде хочу! Не в машине же отливать!

Ругнувшись вполголоса, водитель подчинился, съехав на обочину.

–  Только по-быстрому, - предупредил он.
– Мне приказано не останавливаться в пути.

–  Да пять секунд всего!
– заверил Таганка, вылезая из салона и отходя в сторону.

В следующее мгновение прогремел оглушительный взрыв. Черную «Волгу» моментально разнесло в клочья. Высоко в небо поднялись столбы яркого пламени и едкого густого дыма.

Таганку шарахнуло взрывной динамической волной, подбросило вверх метров на десять, понесло куда-то вперед и шмякнуло о землю, распластав по ней.

Он лежал так еще несколько минут, боясь пошевелиться. Потом поднял гудящую от нестерпимой боли голову, осмотрелся.

От «Волги» остался лишь догорающий остов. Хмурый и неразговорчивый водитель так и не успел выбраться из нее…

–  Какая же ты сука!!!
– с невероятной тихой яростью проговорил Таганцев, отирая с лица кровь и подумав, конечно, о Бармине.
– Ну, я до тебя доберусь…

В этот день Иван Афанасьевич Бармин ужинал поздно. Домой добрался лишь во втором часу ночи.

Жена накрыла ему в гостиной, а сама ушла спать.

Сделав из высокого стакана глоток теплого молока, он поднял телефонную трубку и набрал нужный номер.

–  Слушаю, - бесстрастно ответили на другом конце провода.

–  Доложите, - приказал сухо.

–  Случайный взрыв по дороге в аэропорт. Протечка бензина, неисправность электропроводки, искра…

–  Это точно?
– спросил Бармин.

–  Точнее не бывает, - сказали в ответ.

–  Спасибо, - проговорил скупо.

–  Заходите еще, - сказали ему.

–  Не хами!
– прикрикнул Бармин.

–  Прощайте…

…Таганка, превозмогая боль в перебитых при падении ребрах, чувствуя, что левая рука, повисшая плетью, скорее всего сломана, вытирая рукавом кровь с разбитого лица, поднялся на ноги и шагнул вперед.

–  Правды нет!!!
– орал во все горло, захлебываясь слезами.
– Гады!!! Правды нет!!!

Шатаясь из стороны в сторону, спотыкаясь и падая от усталости, он не выходил на асфальтированную трассу, а шел прямо по пашне. Медленно, метр за метром продвигался в вязкой размокшей земле, утыкаясь в нее лицом и вновь вставая в полный рост. Он шел к Москве.

Когда сил больше не осталось, он пополз, скрежеща зубами и неистово матерясь.

–  … Я найду правду… Я добьюсь правды… Я смогу…

Переведя дыхание и отлежавшись в мокрой грязи, он опять вставал на ноги и делал новый шаг к Москве. Идти было тяжело. Так невыносимо тяжело, словно большой черный крест, взваленный Судьбой на его спину, плющил его своим гнетом, вгоняя в землю. Но он нес этот Крест, проклиная себя за грехи. Нес из нависающей вокруг тьмы туда, где над горизонтом чистым алым полотном занимался новый рассвет…

Сентябрь 2004 года

Санкт- Петербург.