— Да, конечно. Дайте-ка вспомнить… — Она откинулась на спинку стула, сосредоточенно глядя перед собой. — Мисс Минерва и господин Гейбриел встали, как всегда, рано, а мисс Селия еще спала. У нее был кашель, и когда приступы досаждали ей, я давала какое-нибудь успокаивающее, чтобы она заснула.

— Вы имеете в виду снотворное?

— Именно. — Она внезапно замолчала и напряглась. — В мое время не было никакой ерунды, ничего такого, что могло бы навредить ребенку. Сон — самое главное, когда ребенок болен.

— Безусловно.

Ее бледные щеки порозовели.

— Она проспала время завтрака. И все еще крепко спала, когда ее светлость пришла проведать ее…

— Ее светлость? — переспросил Джексон. По спине у него побежали мурашки. — Вы имеете в виду леди Стоунвилл?

— Ну да. Она всегда навещала детей, если те заболевали.

Селия затаила дыхание, и он бросил на нее предостерегающий взгляд.

— А что вы скажете о его светлости? Он тоже приходил к детям?

Миссис Даффет рассмеялась.

— Что вы! Он никогда рано не просыпался. Иногда он заходил вечером, чтобы немного поразвлечь их, но в то утро он точно еще не вставал.

В конце концов это мог быть и сон.

— Значит, с детьми были только вы и ее светлость?

— Ну конечно. Возможно, кто-нибудь и приходил позже, когда я ушла на прогулку с господином Гейбриелом и мисс Минервой.

— Значит, вы покидали детскую? — вдруг спросила Селия.

Миссис Даффет вздрогнула от неожиданности.

— Ну да. Ее светлость велела мне погулять с детьми. Она сказала, что сама позаботится о мисс Селии.

Возможные последствия этих событий пронеслись в мозгу у Джексона. Селия утверждала, что в то утро в детской находился именно ее отец. А если не так? Вдруг это была ее мать? И кто-то еще?

Может быть, это у ее матери было любовное свидание в охотничьем домике? Тогда это объясняло, почему она уехала на лошади раньше его светлости.

— Когда вы вернулись с прогулки, ее светлость была в детской одна? — быстро спросил Джексон.

— Да, но она оставалась в ней какую-то минуту. Пробормотала что-то о встрече гостей и тут же ушла.

В мыслях он вернулся к тому, что рассказывала Селия. Возможно, сдерживая кашель, чтобы не тревожить няню, Селия и не заметила, что матери нет в комнате. Детская память может быть неточной.

Или же все, что тогда происходило, было лишь сном.

Получается какая-то мешанина. Надо бы узнать побольше. Но если расспрашивать миссис Даффет о целом дне, воспоминания будут бесконечны. У них на это нет времени — нужно вернуться в Холстед-Холл до того, как там заметят отсутствие Селии.

Хотя… у них еще есть немного времени, чтобы порасспросить няню и узнать побольше.

— Хочется спросить вас еще кое о чем. Мне показалось, что вы о чем-то умалчиваете, говоря о личной жизни леди Стоунвилл. У вас было тогда свое мнение по поводу случившегося в охотничьем домике?

Миссис Даффет подняла руку к горлу.

— Я никогда не осмелюсь…

— Прошу вас, будьте откровенны! Это может направить расследование в новое русло. Если окажется, что Шарпы были убиты, разве вы не хотите, чтобы убийцу призвали к ответу?

— Убиты?! — воскликнула она.

Он пожал плечами.

— Если ее светлость не покончила жизнь самоубийством, то…

— О! Я поняла вас, сэр. — Она уставилась на гравюру, висевщую над камином. — Боже мой! Убита?

— Вполне возможно. Расскажите мне о слухах, которые ходили в то время. Что вы слышали о Шарпах и их романах? Эти сведения могут привести к убийце. — Она тревожно посмотрела на Джексона, и он задал прямой вопрос: — Я так понимаю, что его светлость был… неразборчив в связях?

Она покраснела.

— О мертвых не принято говорить плохо, но… — Она снова подалась вперед: — Он имел одну или двух любовниц.

Джексон не мог заставить себя взглянуть на Селию, хотя он понимал: она догадывалась о легкомысленном поведении отца.

— Должно быть, это очень расстраивало ее светлость?

— Да. — Миссис Даффет многозначительно понизила голос: — Поговаривали такое, что развлекается не только он. Якобы ее светлость пришла к выводу: что Бог ни делает, все к лучшему.

Кровь застучала в висках Джексона — он припомнил рассказ Селии. «Моя милая красавица» мог говорить любовник леди Стоунвилл, чтобы подразнить ее словами, которые часто произносил ее муж. Вот почему женщина так рассердилась. Это объясняет также, почему миссис Даффет застала ее светлость в детской и почему она так быстро покинула ее, когда появилась няня. Если бы в комнате находился его светлость, ему совсем не надо было бы оставлять детскую. Он бы просто попросил свою любовницу удалиться.