— Ты сказал, что хотел поцеловать меня с того самого дня, когда увидел, — заметила она. — А я думала, что ты считаешь меня пушистой, мягкой и беспомощной.

— Да, — признал он. — Но при этом ты выглядела чертовски привлекательно. Хотя тогда я не мог позволить себе подобных мыслей. — Только сейчас он осознал, что ему все время приходилось подавлять желание. Но теперь это было уже необязательно, и очень хорошо, потому что Роб не мог больше сдерживаться. Он желал ее самым примитивным образом, до дрожи во всем теле, и кровь настойчиво стучала ему в виски: «МОЯ, МОЯ, МОЯ!»

— А Мэрайя вызывает у тебя такую же реакцию? — поинтересовалась Сара, не в силах справиться с собственным любопытством, хотя и выглядела при этом так, словно не была уверена, что хочет услышать ответ.

— Нет. — Он заколебался. — Это трудно объяснить. Поскольку вы близнецы, то она тоже очень красива. Но по сути она совсем другая. В ней нет того, что делает тебя тобой.

Сара рассмеялась, отчего показалась ему еще более очаровательной, чем прежде.

— Очень дипломатичный ответ.

— Он обладает несомненным достоинством, являясь правдой. Полагаю, Эштон выдал бы похожий ответ. Что ты — очень красива, но в тебе нет того, что делает Мэрайю Мэрайей.

— А где же кроется та самая сущность мужчины или женщины? — вслух задумалась она.

— Не знаю. Но я понял, что ты особенная, едва увидел тебя. — Роб слабо улыбнулся. — Поскольку я тайный соглядатай по своему воспитанию и призванию, ты бы не заметила меня, если бы я не пришел тебе на помощь.

— Собственно говоря, это неправда, — застенчиво сказала Сара. — Впервые я увидела тебя на свадьбе леди Кири и Дамиана МакКензи. Ты держался в тени, но я решила, что ты выглядишь… интересным. И мне захотелось узнать тебя получше.

Он вдруг преисполнился глупого самодовольства, хотя и понимал, что это смешно и нелепо.

— В самом деле? Еще никогда красивая женщина не выделяла меня в толпе.

— Откуда тебе знать об этом? — Она улыбнулась. — Я была не единственной женщиной, обратившей на тебя внимание, но я же не могла просто подойти к тебе и представиться.

Жаль, что она тогда не поступила именно так, вот только время было явно неподходящим. Он почувствовал бы себя польщенным, удивился, а потом развернулся бы и ушел.

Но сейчас время пришло, и она стала его женой. Моя, моя, моя! Ему следовало бы знать, что женитьба не будет легкой прогулкой. Как, впрочем, и все в его жизни. Это не брак по любви, когда все воспринимается как должное, и в то же врет не один из тех прагматических союзов, когда оба партнера знают, что их обязанности предполагают совокупление, и относятся к этому исключительно по-деловому.

Они же с Сарой застряли где-то на полпути между браком по любви и браком по расчету Можно назвать это дружеским союзом. Он не знал, что из этого получится, как не знала этого и Сара. Роб не сомневался, что они найдут приемлемое для обоих решение, но пока положение оставалось весьма щекотливым.

Что ж, не зря говорят, что утро вечера мудренее.

— Быть может, погасить лампы, чтобы мы смогли немного отдохнуть?

Сара одарила его сияющей улыбкой.

— Это было бы замечательно.

Когда он собрал бокалы из-под вина и отставил их в сторону, Сара с горечью сказала:

— Как печально спать одной в свою первую брачную ночь.

Брови его поползли на лоб.

— Осуществление брачных отношений можно отложить, но я намерен спать с тобой, пусть даже под боком нет подходящего стога сена.

— Ой как хорошо! — Пока он гасил одну лампу и прикручивал фитиль во второй, она быстро заплела волосы в длинную золотистую косу, потом скользнула под покрывало и приглашающим жестом похлопала по простыне рядом с собой.

Роб снял рубашку и аккуратно сложил ее на кресле. Поскольку он не хотел еще сильнее пугать Сару мужским обнаженным телом, то не стал снимать льняную нижнюю рубашку и подштанники.

Потом он забрался в постель и прилег рядом с молодой женой, которая приветствовала его теплой, сонной улыбкой. От нее исходил сладкий и пикантный запах женщины, подчеркнутый экзотическим ароматом ее духов. Когда он обнял ее одной рукой, а она тесно прижалась к нему, Роб спросил себя, надолго ли хватит его святости.