Я вновь покрутил головой, осматривая камеры и окружающее меня пространство.

— Так здесь получается, — я посмотрел на Джейкоба, — тут же… прямо целый коридор вдоль улицы, где можно оставаться незамеченным.

— Вот именно, сэр.

— А мне ты почему об этом раньше не сказал? — возмутился Дэвид, недовольно глядя на Джейкоба.

— Сэр, я…

— Ой не надо, хватит с меня, не хочу ничего слышать, — Дэвид махнул рукой и удалился к главному входу.

— Пришли мне сюда Гриффитса! — крикнул я ему вслед и вновь переключился на место преступления. — Убийца не мог случайно выбрать это место, — я бросил последний взгляд в сторону Дэвида, молча поднимающегося по ступенькам мимо Роберта, — он знал, что его тут не заметят… черт, наверное, даже нет смысла проверять остальные камеры… но ты все равно проверь.

— Да, конечно, сэр.

— Джемма?

— Да, сэр?

— Займитесь этим вместе с Джейкобом. Вам сейчас лучше быть подальше от этого места.

— Да я в порядке, сэр, — отозвалась Джемма, — я могу вместе с судмед…

— Да-да, я тоже сейчас «в порядке». Просто займитесь просмотром записей с видеокамер. Не думаю, что вам нужно разъяснять, что любое интересное лицо на этих камерах, любая деталь — имеют огромное значение. А судмедэкспертами и судмедэкспертизой я займусь сам.

— Хорошо, сэр, — кивнула Джемма.

— Слушайте… я понимаю, каково это работать сегодня… после такого, но вы должны сами понимать, насколько жизненно важно что-то делать прямо сейчас. Если…

— Мы все понимаем, — твердо ответил Джейкоб, — мы… мы сделаем все возможное.

— Хорошо… созовите всех на брифинг через час… это будет короткий брифинг. И пришлите мне сюда наших лучших криминалистов. И как можно скорее.

— Да, сэр, — ответила Джемма и они с Джейкобом направились ко входу.

— Так народ, давайте, расходимся, хватит тут толпиться, — повышенным тоном начал я разгонять толпы сотрудников, превратившихся в зрителей.

Многие столпившиеся тут люди, как минимум несколько раз сталкивались в своей работе с убийствами, видели своими глазами смерть — этим они отличались от большинства людей, но сейчас они все превратились в обычную толпу. Такую же толпу, которая задирала свои головы вверх, с замиранием сердца наблюдая за Нейтаном Новиком, стоящим на краю небоскреба. Такую же толпу, собравшуюся вчера возле музея имени Соломона Гугенхайма, после устроенного там погрома. Все просто стояли и тихо смотрели.

Как только все начали понемногу расходиться, следуя моему совету, я обратил внимание на отца, докуривающего уже вторую сигарету у входа в здание. Давно уже я не заставал его за этим занятием. Насколько я знал, он завязал с этой привычкой много лет назад и лишь иногда дома мог позволить себе курить трубку. Говорят, курение успокаивает нервы. Не знаю, мне оно не помогало в этом. С этим видом саморазрушения я давно завязал. У меня были свои методы саморазрушаться. Например, не спать по ночам.

Отец заметил мой взгляд на себе и молча посмотрел на меня в течение пары секунд. Затем он выбросил сигарету в мусорный ящик и направился в здание. Нечего нам было обсуждать. Каждый из нас знал, что ему следует делать. Мне — прилагать все усилия, для раскрытия преступления, ему — спасать репутацию Бюро, которое не смогло защитить даже себя и во второй раз за последние несколько дней стало жертвой серийного убийцы. Как все-таки хорошо, когда твой отец является твоим непосредственным начальником. Несмотря на мои с ним разногласия в некоторых вопросах, с таким начальником мне повезло. Во время работы мне никогда не приходилось думать о том, что кто-то начнет вставлять мне палки в колеса.

Я немного отошел от желтой ленты и спустился по ступенькам, где все еще сидели некоторые из сотрудников Бюро.

— Явился все-таки, — с надеждой сказал я.

— Я мимо проходил, — ответил Райан, сидя на бетонных ступеньках, — не смог удержаться, когда увидел такую толпу.

— Может хоть ты Штайблиха сегодня видел?

— Я? Нет… тебе разве Дэвид не сказал, что вызванивал его все утро?

— Он об этом так громко сказал?

— Скорее он и меня тоже заставлял вызванивать его… мотивируя это тем, что мы из одного гадюшника. Надо было не приближаться к этому месту…

— Вот оно что… а ты откуда номер Штайблиха знаешь?

— Дэвид дал…

— Гм… ну да, — я тоже присел на бетон двумя ступеньками выше Райана. — Как ощущения, чувствуешь, что не хватает одной детали на руке?

— Я вообще все три пальца не чувствую. Врачи говорят, что ощущения только через неделю начнут возвращаться, — он поднял свою плотно забинтованную левую руку, посмотрел на нее и ухмыльнулся так, будто до этой травмы ему не было никакого дела.