— А вы не такой? — поднял брови парень.

— Такой, в том-то и дело, что такой. Был.

— Был? А сейчас перестал?

— Конечно, перестал. — Стас продолжил путь, его собеседник поплёлся за ним. — Я уже битый час вам об этом талдычу. Я принял свои пороки и недостатки как аксиому, я смирился со своей бездарностью и ленью и живу, полностью подчиняя себя им. Я не борюсь с ними, понимаете? К чему тратить силы на бесполезную борьбу? Чтобы гнаться за мечтой, которая всё равно никогда не воплотится? Зачем? Объясните мне, зачем?

— Зачем?! — вспылил журналист. — А затем, что мне двадцать пять лет, а я живу с матерью в однокомнатной квартире! Вдвоём с ней в одной комнате! Как вы считаете, это нормально? Вот здесь стоит её диван, а вот здесь мой — на расстоянии метра. Вы так жили?

Стас внимательно посмотрел на Сашку.

— Нет, я так не жил, — ответил он. — Вопрос жилплощади у меня всегда был решён. М-да, это действительно проблема. Хотя тем более наивно пытаться решить её при помощи каких-то фотоснимков.

— Я не пытался решить её с помощью фотоснимков! Мне просто нравится фотографировать. Решение продать фотографии пришло потом, и было неудачным. Никто их не купил, никому они были не нужны!

— Да-да, понимаю, — закивал бывший сотрудник отдела кадров. — А скажите, Александр, вы работаете по профессии?

— Работаю, — вздохнул Сашка.

— И что, она не приносит вам доход? Мне кажется, в журналистике вполне можно добиться большого успеха и высоких гонораров.

— Вот именно, что только кажется! В журналистике хорошо заработать можно лишь двумя способами: ехать в «горячие точки» или собирать сплетни для жёлтых газет. За всё остальное платят копейки.

— В самом деле? — удивился Стас. — Надо же, я думал иначе. Хорошо, подставлять себя под пули, конечно, не стоит. А вот сплетнями, по-моему, вполне можно заняться.

Парень покривился.

— Что? — отреагировал знакомый. — Достоинство не позволяет? Да-да, как же, вспоминаю наш вчерашний с вами разговор. Купить продажную любовь позорно, и всё прочее. Собирать сплетни, значит, тоже позорно.

Сашка промолчал.

— Да! — поднял палец Стас. — Из вчерашнего разговора я запомнил и ещё кое-что. Вы сказали, что нет на свете такой вещи, ради которой вы могли бы унизиться. Ну или что-то в этом роде. Правильно?

— Разве я такое говорил? — попытался припомнить парень.

— Говорили, — произнёс мужчина. — Но это было, что называется, на пьяную голову. А вот сегодня, в трезвом уме, вы готовы подтвердить свои слова?

Сашка растерянно захлопал глазами и, выдержав секундную паузу, объявил:

— Конечно, вы тогда пристали ко мне, я и ляпнул первое, что пришло на ум!

— Интересно! — невесть чему обрадовался Стас. — Первое, что пришло на ум! Значит ли это, что в глубине души вы всё-таки допускаете возможность унижения, потери достоинства? Ради возможности жить в отдельной квартире, например?

— Смотря какое унижение имеется в виду, — пробурчал парень. — Что такое унизительное мне надо сделать, чтобы у меня появилась отдельная квартира?

— Ну хотя бы пойти работать в жёлтую газету.

— Да, и тут же на меня свалится миллион! Вручат вместе с записью в трудовой книжке, — усмехнулся журналист.

— Но вы же сказали, что там хорошо платят.

— Лучше, чем в других изданиях, но не настолько. К тому же придётся бегать, как сайгак, днём и ночью. А потом ещё и статьи писать, сочиняя ложь в каждой строчке. Противно!

— Зато вы заработаете на отдельную жилплощадь.

— Да никогда я не заработаю таких денег, понимаете, никогда! Для этого надо, чтобы невероятно повезло, суметь добыть эксклюзивную информацию! И мало того, надо добыть её первым и выгодно продать во все издания. Какой процент вероятности, что я сумею это сделать? Ноль целых хрен десятых? И что, в ожидании чуда лопатить дерьмо всю жизнь?

— Не хотите, — сделал вывод Стас.

— Не хочу! — отрезал Сашка.

— Что ж, ваше право.

Кипарисовая аллея закончилась, и дорогу нашим героям преградила небольшая скала. Обогнув её, собеседники вышли на морское побережье. Безлюдный берег был покрыт камнями. Пахло водорослями, чайки с громкими криками кружили над водой.

— Посидим? — предложил Стас. — Мне нравится это место. Отдыхающих здесь не бывает, на камнях неудобно лежать. А вот посидеть вполне можно.