Анна (почти поспешно).Нет, нет, подожди. Мы потом увидим. (Забывшись, медленно.)Я даже не понимаю, почему они всегда со мною. Верно, я так спешила из Забытого, что это случилось!

Аглая.Я велю Маше принести сюда чай, и мы начнем сейчас после раскладывать корзину.

Анна.Я напилась чаю в городе. Я выехала вчера утром из Забытого, меня толкало к тебе, и должна была быть у тебя вечером, но ночевала в городе. Ты же и не ждала бы меня вчера вечером.

Аглая (снова смущенная).Как можно, Анна? Здесь нечего было говорить… Но, конечно, ты так слаба… ты устала, не доехав. Ну все равно. Теперь ты здесь, ты отдохнешь!..

Входит Маша спешно, запыхавшись.

Маша.Аглая Васильевна, вас Александр Федорович зовет. Аглая. Куда? (К Анне весело.)Он еще не знает, что ты здесь! Это Пущин!

Маша.Он как шел с лесу домой к нам, его и встретила по дороге больничная фельдшерица. Зовет в больницу, земский доктор у них отлучился. Операция спешная. Так он и говорит мне здесь у ворот (смеется),ассистента моего, Маша, позови.

Аглая.Сейчас, сейчас я пойду ему все объясню… (К Анне.)Это и есть наш милый, милый друг, заводской врач. Он тоже взял отпуск… Он всегда с нами. (Смеется.)Мы здесь отдыхаем, а он в городе в клиниках практикует. «Понюхать науку», как говорит, сюда собрался… (Уже в дверях, смеясь.)Он меня ассистентом называет.

Анна.Ты лечишь на заводе?

Аглая.Ах, это только потому, что компания скупится на второго фельдшера. Я сейчас — только расскажу ему, что ты здесь. (Уже за дверью к Маше.)Маша, принеси нам сюда чаю.

Анна (громче вдогонку).Ты не стесняйся. Ты не стесняйся из-за меня!

Маша (смеется в дверях).Ничего, ничего. Довольно Аглая Васильевна на заводе с ними, с больными да несчастными, возится. Целый день и она, и Алексей Дмитриевич! А ночь за книгой да в разговорах промеж себя двоих. (Очень серьезно и горячо.)Здесь отдыхают от доброты! Они оба как святые живут. (Уходит.)

Анна стоит несколько мгновений, прислушиваясь. Внезапно срывается с места, быстро, легко несется через комнату и останавливается у первого сундука. Медленно обходит его, потом второй, прикладывая к ним руку, как бы ощупывая их У угла второго сундука вдруг падает, как подкошенная, бросает на него обе руки, зарывает в них голову и долго лежит так; изредка глухо стонет. За дверью шаги. Анна ловко вскакивает. Идет медленно, вся застывшая на середину комнаты.

Дверь медленно раскрывается. Маша входит с большим подносом.

Ставит его на стол посреди комнаты. Уставляет посуду.

Маша.Вот и чай! Аглая Васильевна просит вас налить себе. Она сейчас, сейчас будет. И с нею Александр Федорович. (Смеется)Вы не осудите его. Он такой на слово… строговатый, как будто бы и злой. А как взглянешь ему под брови, глаза-то и добрые. (Оглядывается на шум шагов за дверью.)Да вот и они. (Уходит быстро.)

Входит Аглая и за нею человек, плотный, невысокий, с лицом, заросшим бородой, свободными волнами каштановых с проседью волос над просторным лбом и проницающими, строго пытливыми глазами, яркими, под тенью нависших темных бровей.

Аглая (ему радостно).Вот и невестка, сестра моя! (К Анне.)Анна, изволь тебе представить нашего дорогого друга — Александра Федоровича Пущина.

Анна.Вы освободились от вашего больного?

Пущин (внимательно глядя на нее).Это не мой больной! (Ворчливо.)Я приехал сюда отдохнуть сегодня утром. Освободился! Освободишься от них! Часок дали вздохнуть. Пришлось из города телеграммой кое-что выписать для операции!

Аглая.Ах, Пущин, полноте на себя клепать! Вы любите больных, как истинный врач.

Пущин.Как это?

Аглая.Таю любите отгадывать!

Пущин.Неправда, я люблю спорить с вами про любовь.

Аглая (смеется).Ну, что же любовь?

Пущин.Любовь? Любовь — это пристрастие. Так, несправедливость — вот любовь.

Солнце ударяет сквозь ветви сосен в комнату золотистым светом.