– Мое здоровье?

И почему он все время переспрашивает? Свидетельствует это о проблемах со слухом? Или же с пониманием? Люта нахмурилась, вспоминая, о чем могут говорить подобные симптомы… но вспоминать, когда он вот так, медленно, приближается, было сложно.

– В-ваше, - и смотреть ему в глаза тоже было сложно… и вообще почему-то захотелось спрятаться под столом.
– Вы больны!

– Да неужели?

– Вы все время язвите, - Люта вжалась в спинку стула, не смея отвести взгляд. Но палец загнула.
– У вас очень скверный характер. А приступы раздражительности свидетельствуют о проблемах с печенью! И разливах желчи. А еще вы все время за поясницу держитесь, и значит, почки у вас тоже болят!

– Почки…

Он навис над Лютой, разглядывая ее с явным интересом. И нельзя сказать, чтобы этот интерес Люте пришелся по вкусу.

– А сельдерей зачем?
– со странной интонацией в голосе поинтересовался он.

– Сок сельдерея рекомендуют пожилым мужчинам… если у них появляются проблемы… с исполнением супружеского долга… - Люта смотрела в его глаза, не моргая.
– И еще покой… постельный.

– Постельный покой, значит?

– Слушайте, что вы все время меня переспрашиваете?!

– Да так… просто, - он склонил голову на бок.
– И чем мы, позволено будет узнать, заниматься станем, если уж мне постельный покой прописан?

Люта об этом тоже думала, долго, с полчаса наверное.

– Я вам книгу почитаю… интересную… или еще шахматы есть… клавесин опять же…

…про клавесин она договаривала шепотом.

– Сожгу, - пообещал муж, отбросив со лба длинную белую прядь.

– Меня?

– Клавесин.

– Зачем?!

– Во избежание…

Дикий он все-таки человек… ладно, не человек, но дикий.

– И леди, - Инголф отстранился, позволяя Люте вдохнуть.
– У меня нет приступов разлития желчи. У меня характер такой.

Подумав, он зачем-то добавил.

– С рождения.

– Сочувствую, - искренне ответила Люта.

…а ночевать он не явился. Ну и ладно, не больно-то хотелось.

Спустя две недели Люта вынуждена была констатировать, что супруг всячески избегает ее. И не то, чтобы она сильно страдала от одиночества - пришли вещи, а с ними, как мама и обещала, Лютины записи - но было обидно.

Обиду Люта заедала яблоками.

Она вообще сидела, забравшись на подоконник, благо в доме подоконники были удобно широки, устроив на коленях тетрадь, а за ухо сунув графитовый карандаш.

Мысль не шла.

Точнее, шла, но вовсе не о смещении полей, векторах и динамическом равновесии. Мысли занимал супруг. И его упрямый отказ от сельдерейного сока. Еще челка светлая, которая на глаза падает… и вообще волосы дыбом поднимающиеся…

И волосатые ноги.

Наверное, с такими жить неудобно…

И Люта со вздохом впилась в яблоко.

– Очаровательная картина, - произнес медовый женский голосок, и Люта едва яблоком не подавилась. Ну нельзя же вот так подкрадываться.

Дама, стоявшая перед ней, была несомненно хороша.

Не дама - картинка.

Тонка, звонка, изящна. И бархатная амазонка черного траурного цвета всячески эту изящность подчеркивает. А у Люты яблоко во рту застряло, кто знал, что оно окажется настолько твердым. И под насмешливым взглядом дамы, которая - странное дело - несмотря на всю красоту категорически Люте не нравилась, она сжала челюсти.

– Бедный Инголф, - дама хлопнула стеком по перчатке.
– Мне его даже жаль… немного.

Она разглядывала Люту с брезгливым недоумением, от которого та остро ощущала собственную нелепость, и что простенькое домашнее платье измялось, и что на шее, небось, очередное чернильное пятно село… или на руках… и яблоко еще… сок по подбородку течет.

Люта вытерла подбородок рукавом и недружелюбно спросила:

– Вам что надо?

– Инголфа, деточка, - дама сняла перчатки и бросила их на столик, поверх Лютиных записей, между прочим.
– Не будешь ли ты столь любезна сообщить ему, что пришла леди Эмери.

Будет. Отчего бы не сообщить. В конце концов, ей давно хотелось в подвал заглянуть, а тут предлог подходящий.

Муж появлению Люты не обрадовался.

– Леди, мне кажется, мы договорились…

– К вам там любовница пришла, - сказала она, вытянув шею, но разглядеть что-либо не получалось. Массивная фигура мужа загораживала проход.

– Что?

Все-таки у него явные проблемы со слухом.

– Любовница, говорю, пришла. Леди Эмери.

– Ко мне?

– Ну не ко мне же, - резонно возразила Люта.
– У меня любовниц нет. И любовников тоже.