— Ну и что вы думаете обо всем этом? — закончив, спросил он Фокса.

— Что же, сэр, — начал Фокс в свойственной ему невозмутимой манере, — у молодых джентльменов вроде как алиби. Мы их, конечно, проверим, но до того делать нам особенно и нечего.

— Предположим-ка на мгновение, — сказал Аллейн, — что железные алиби обоих Тонксов подтвердятся. Что тогда?

— Тогда у нас остаются девушка, старая дама, секретарь и слуги.

— Ну что же, посмотрим на них. Но сначала давайте разберемся с радио. Последите-ка за ходом моих рассуждений. Как мне кажется, отправить мистера Тонкса на тот свет при помощи радио можно было только одним способом. Снять ручки с регуляторов. Тонким сверлом просверлить дырки в передней панели. Заменить ручки на металлические, набив их предварительно промокательной бумагой, чтобы они плотно сидели и не соприкасались с металлическими стержнями регуляторов. Обрезать более мощный провод, идущий от переходника к обогревателю, и просунуть оголенные концы проволоки через просверленные дырки так, чтобы они касались новых ручек. Получаем отрицательный и положительный полюса. Мистер Тонкс замыкает цепь и получает мощный удар током, когда заряд уходит через него в землю. Почти тотчас же вылетают пробки. Убийца подстраивает все это, пока сам Сеп наверху ссорится с женой и дочерью. В кабинет Тонкс возвращается где-то после десяти двадцати. Ловушка была подготовлена где-то между десятью — временем, когда ушел Артур — и десятью сорока пятью — временем, когда Сеп вернулся к себе. Потом убийца пришел, снова подсоединил обогреватель, убрал провода, вернул на место прежние ручки и опять включил радио. Думаю, треск радиоприемника, о котором говорили Филлипа и Хислоп, был вызван как раз тем самым коротким замыканием, которое и убило нашего Септимуса, как считаете?

— Согласен.

— На все обогреватели в доме это тоже повлияло. Отсюда и неполадки с обогревателем мисс Тонкс.

— Да, а потом он снова все исправил. Для знающего человека это несложно. Всего-то вкрутить пробки на главном щитке. Как по-вашему, сколько времени заняло бы такое — вертится на языке какое-то сложное слово — ах да, переоборудование?

— Хм, — задумчиво протянул Фокс. — Предполагаю, что минут пятнадцать. Уж тут ему пришлось действовать шустро.

— Да, — согласился Аллейн. — Ему или ей.

— Уж не знаю, как бы женщине все это удалось, — проворчал Фокс. — Слушайте, шеф, вот что мне пришло в голову. С чего бы это мистеру Хислопу скрывать, что у покойного была привычка облизывать пальцы? Сами же говорите, он вам сказал, что ничего не помнит, а Чейз утверждает, что он от этой привычки на стенку лез.

— Именно, — ответил Аллейн.

Он замолчал так надолго, что Фоксу пришлось даже легонько кашлянуть.

— А? — отозвался Аллейн. — Да, Фокс, верно. Так и придется поступить.

Он открыл телефонный справочник и набрал номер.

— Могу ли я поговорить с доктором Медоузом? А, это вы! Не припомните, мистер Хислоп когда-нибудь говорил вам, что привычка Септимуса Тонкса облизывать пальцы просто выводила его из себя? Эй, вы меня слышите? Не помните? Уверены? Хорошо. Хорошо. И говорите, Хислоп позвонил в десять двадцать? А вы когда ему звонили? В одиннадцать. Насчет времени уверены? Ясно. Был бы рад, если бы вы зашли. Сумеете? Что ж, приходите, если сможете.

Он повесил трубку.

— Фокс, не позовете ли снова Чейза?

Появившийся Чейз решительно настаивал на том, что мистер Хислоп говорил об этом с доктором Медоузом.

— У мистера Хислопа как раз был грипп, сэр. Я поднялся к нему вместе с доктором. У него был жар, и он очень возбужденно разговаривал. Все говорил и говорил — хозяин, мол, догадался о том, что эта привычка действует ему на нервы, и нарочно продолжал, чтобы вывести его из себя. Говорил, если это будет длиться и дальше, то он… да ведь он сам не понимал, сэр, что говорит.

— Так что же он обещал сделать?

— Ну, сэр, обещал, что… что сделает с хозяином что-то ужасное. Но это же был только бред, сэр. Думаю, он и не помнит ничего.

— Да, — сказал Аллейн, — думаю, не помнит.

Когда Чейз вышел, он сказал Фоксу:

— Разберитесь-ка с алиби сыновей. Не предложат ли они быстрого способа их подтвердить? Попросите мистера Гая подтвердить заявление мисс Филлипы о том, что она была заперта в своей комнате.

Фокс уже ушел, а Аллейн какое-то время работал со своими записями, когда в кабинет ворвался доктор Медоуз.

— Слушайте-ка, вы, ретивая ищейка! — прорычал он. — Что это за расспросы о Хислопе? Кто сказал, что он терпеть не мог мерзких привычек Сепа?

— Чейз сказал. И не орите на меня так. Я нервничаю.

— И я тоже, черт подери. К чему вы клоните? Неужто вы себе вообразили, что… этот маленький, сломленный жизнью человечек способен убить кого-нибудь током, тем более Сепа?

— Я лишен воображения, — устало произнес Аллейн.

— Господи, как я жалею, что вас вызвал. Если все дело и впрямь в радио, то только потому, что Сеп сам в нем что-то подкрутил.

— И сразу после смерти привел все в порядок?

Доктор Медоуз молча уставился на Аллейна.

— Итак, — сказал Аллейн, — ответьте мне честно, Медоуз. Хислоп, пока был в лихорадке, говорил, что привычки Тонкса вызывали у него желание убить его?

— Я и забыл, что там был Чейз, — сказал Медоуз.

— Да, об этом вы забыли.

— Но, Аллейн, даже если он и говорил что-то в забытьи, что с того? Черт побери, вы не можете арестовать человека из-за сказанного им в бреду!