— Ты… вечно ты везде суешь свое рыло! — воскликнул он вдруг и бросился вперед.

Кэмпион едва успел отразить нападение. Когда пальцы Марча сомкнулись на его горле, он ударил противника коленом под дых. Марч упал на шаткую балюстраду, которая от неожиданной тяжести сломалась, и полетел вниз, на ступени, а Кэмпион рухнул следом.

Энергичный стук во входную дверь, возвестивший о приходе помощника коронера, усилил всеобщую суматоху, и суперинтендант с живостью, удивительной при его несколько грузной фигуре, спрыгнул вниз, к дерущимся на ступеньках мужчинам.

Почти три часа спустя мистер Кэмпион сидел в кабинете суперинтенданта в Скотленд-Ярде и мягко увещевал его:

— Все это замечательно, вы арестовали Марча по обвинению в нападении, — говорил он, — но вам его не посадить. Вы не докажете ни покушения на Розмари, ни убийства Ноуэлла.

Станислав Оутс, скрестив руки, сидел за столом. Он был очень доволен.

— Не докажем, думаете? — переспросил он.

— В общем, — рассудительно продолжил мистер Кэмпион, — не хочется подрезать вам крылья, но что у вас есть? Уолтерс покажет под присягой, что вчера утром Марч попросил у него разрешения самому отнести Розмари виски. Он будто бы хотел найти повод заговорить со стариком, который был в дурном настроении. Значит, возможность у него была, но в суде это немного значит. Еще вы можете сказать, что Марч понял свою ошибку и, проделав те же умозаключения, что и я, нашел Ноуэлла. И вы можете доказать, что он на меня напал. И все. Его оправдают. В конце концов, зачем Марчу убивать Розмари? Из-за того, что внучка старика отказалась за него выходить?

— Это не так абсурдно, как вы думаете, мальчик мой, — отечески снисходительно проговорил Оутс. — В сущности, если бы Дениз Уоррен вышла за Артура Марча, Розмари ничто бы не угрожало.

Мистер Кэмпион внимательно смотрел на суперинтенданта, и тот продолжил с довольным видом:

— Помните, как мы праздновали в ресторане Бенджамина мое повышение?

— Отлично помню. Вы напились и выставили нас на посмешище.

— А вот и нет, — возмутился Оутс, — я проявил наблюдательность и осведомленность. Я обратил внимание, что мисс Уоррен разорвала помолвку с внуком старого друга Розмари, сэра Джошуа Марча, и попытался сообщить вам кое-какие факты. Но вы меня не слушали. Помните, я говорил, что вы, любители, собираете слишком мало информации? Помните, я говорил об акционерном праве?

— Припоминаю, — признал мистер Кэмпион.

Суперинтендант заговорил спокойнее.

— Вам известно, что небольшие компании часто берут ссуды под залог страховки жизни одного из руководителей с целью получения крупной суммы в короткий срок?

— Да, я слышал о таком. Но страхует свою жизнь обычно партнер, разве нет?

— Не всегда. В этом-то все и дело. — Оутс просиял. — Если ни один из партнеров не соответствует требованиям, часто страховку оформляют на имя младшего сотрудника или даже на не связанного с фирмой человека, если он, как они выражаются, «надежный объект страхования». Смотрите, Кэмпион… — Оутс облокотился на стол. — Больше шестидесяти лет назад «Аллан Марч и Сын» — первый сэр Джошуа был тогда еще сыном — оказались на мели, и им понадобился страховой полис на шестьдесят тысяч фунтов, чтобы брать под него займы. Аллан Марч был стариком, а у Джошуа было слабое сердце. Им нужен был надежный объект, понимаете, чтобы платить взносы поменьше — сумма-то ведь огромная. Розмари и Джошуа были тогда друзьями, и Розмари подходил идеально. Здоровье у него было отменное, привычки умеренные, да к тому же он был знаменитостью — завидным клиентом.

Оутс сделал паузу, и Кэмпион кивнул:

— Продолжайте. Я слежу за вашей мыслью.

— Так вот, «Марч и Сын» обратились в «Страховой Кооператив» — недавно открывшуюся фирму, одну из этих бойких новомодных страховых компаний, которая согласилась на очень низкие взносы по причине известности Розмари и, конечно, его крепкого здоровья. Он согласился сыграть свою роль в этом деле, то есть позволил себя застраховать, чтобы выручить друга из беды. Но шутки ради сделал оговорку. «Если я доживу до девяноста лет, — сказал он, — вы вернете мне страховой полис». В то время никто не воспринял это требование всерьез, ведь даже самые крепкие викторианцы обычно и близко не подбирались к этой цифре, и в любом случае «Марча и Сына» тогда интересовали немедленные выгоды. Как бы там ни было, они согласились и скрепили договор подписями и печатями.

— «Марч и Сын» не аннулировали страховку?

— О нет. — Суперинтендант следил за выражением лица Кэмпиона. — Не думаю, что им хотелось возвращать все деньги, которые они заняли под залог страховки, к тому же где бы еще они нашли такое обеспечение займа, ведь страховые взносы были предельно низкими. Вот теперь вы в курсе всего. Вы могли бы узнать еще летом, если бы меня выслушали. Все как на ладони, правда?

Мистер Кэмпион моргнул.

— Если бы старик Розмари умер, не дожив до девяностолетия, — сказал он наконец, — тогда то, что осталось от этих шестидесяти тысяч, получили бы «Марч и Сын». Но если он проживет до послезавтра, эти деньги отойдут к нему и Дениз Уоррен.

— Девяностолетие уже завтра, да? — сказал Оутс. — Марч ходил по лезвию ножа. Наверное, надеялся, что невеста вернется к нему и он получит деньги через нее. Ну, дружище, что вы теперь скажете?

— Ничего, — добродушно отозвался Кэмпион. — Ничего, вот только акционерное право тут ни при чем, вам не кажется? Это скорее страховое.

Оутс пожал плечами.

— Может, вы и правы, — небрежно ответил он. — Я — не энциклопедия и университетов не кончал. Но все же, — добавил он со смешком, — нам нравится думать, что мы, профессионалы, чего-то стоим, понимаете ли. Вы, любители, тоже иногда неплохо справляетесь, но, если нужна тщательная работа, мы вас всех обставим.