– Тебя, похоже, давно не пороли в твоём политическом университете? – Прохрипел Лони.

– Отпусти гад! Меня никто и пальцем не смел тронуть! Я лучший ученик! – Эл согнулся от боли.

– Ничего, в военной школе тебя за каждую дурную мысль драть будут. Так что привыкай.

Эл попытался вырваться из цепких рук Алекса, но только закричал от боли. Казалось ещё немного, и кости рук превратятся в щепки.

– Что случилось? Лекс, что происходит? – Воскликнул испуганный женский голос.

Сирена, разбуженная шумом спустилась в гостиную и увидела кричащего от боли Эла. Лони от неожиданности ослабил хватку, и Эл воспользовавшись этим, выскользнул из его рук.

Блек резко кинулся к выходу. Лекс не растерялся и подставил ему подножку, загораживая дверь.

– Я не выпущу тебя, Эль. – сказал он.

– Я - Эл! – огрызнулся Блек

– Мне плевать, как ты себя называешь. Если мне придётся запереть тебя в подвале, я запру, вплоть до твоего отъезда в школу.

– Я никуда не поеду, Лони. Ты меня плохо знаешь, прошипел Эл сквозь зубы и выпрыгнул в окно, прихватив стекло с собой.

Алекс бросился за ним. Сирена не понимая, что происходит, кинулась вниз по лестнице. Лекс аккуратно приземлился на ноги, только и успел наглотаться дыма от мотоцикла Эла. Похоже наглец предусмотрительно оставил его под окном. Лони чертыхнулся. В этот момент выбежала Сирена.

– Лекс? – Она непонимающе на него посмотрела.

– Твой брат ищет смерти.
– 0н коротко объяснил он ей ситуацию, и увидев её лицо добавил смеясь. – Да не волнуйся ты. Куда он денется с подводной лодки? До завтра Эл глупостей не натворит, у него времени не будет, ну а потом возможностей. Хочет, чтобы его забрали силой, пусть так и будет.

– Куда забрали? – Сирена взяла Алекса за руку.

– Пошли в дом. – Позвал Лони. – Там расскажу.

Глава 3

Эл летел на мотоцикле, забыв про боль, после захвата Лекса, про рану после столкновения со стеклом, а так же про очень неаккуратное падение со второго этажа. Единственное, что было в его голове – это слова Лони. Его обещание отправить Эла в военную школу. Нужно было что-то срочно придумать, иначе рухнут все планы. Блек лихорадочно соображал, что делать.

Ему в голову пришла не плохая идея. Немного портила ситуацию ночь, стоящая на улице, но до утра ждать нельзя: будет поздно. Резко развернув мотоцикл, Эл помчался в один из самых богатых районов, к счастью он находился не далеко. Вскоре Эл нежданным гостем нагрянул к единственному эльсу способному ему помочь и очень обрадовался, когда ничего не понимающий Гирноллорд, что-то ворча себе под нос открыл дверь. Увидев перепачканного кровью Эла, он стал выглядеть ещё более нечего не понимающим.

– Эль? Что вы тут делаете?

– Я Эл… - автоматически поправил Эл и прикусил язык.

– Что, что? – не понял Гирнол.

Похоже ещё не проснувшийся лорд плохо соображал. Эл тут же этим воспользовался.

– Прошу вас, зовите меня просто Эл. Я слишком юн, чтобы удостаиваться называться полным именем, тем более из ваших уст.

– Эльлорд, вы фантастически скромны, но не кажется ли вам, что это могло подождать как минимум до утра? А ещё лучше до вашего первого рабочего дня.

– Боюсь, Гирноллорд, что лордом мне вообще не стать именно поэтому я осмелился потревожить ваш сон. Дело не подождёт до утра.

– Я всё ещё ничего не понимаю, но проходите.
– Гирноллорд рассеяно почесал голову.

– Спасибо, лорд. – Эл почтительно наклонил голову и прошёл за Гирноллордом в гостиную.

– Ну что же с вами приключилось, Эль?

– Дело в том, что мой опекун, Алекс Лони, собирается лишить меня возможности поступить в совет. Не сумев меня отговорить от этой затеи, он сказал, что отправит меня в военную школу.

– Учитывая ваши способности, если он это сделает, то это будет практически преступлением! – Воскликнул Гирнол.

– Поэтому я пришёл к вам. Только вы можете здесь помочь.

– Но, что я могу сделать? Лони имеет на это полное право…

– В параграфе сто пятнадцатом закон об опекунстве есть лазейка. В случае угрозы для жизни подопечного исходящей от опекуна верховный старейшина, может выступить в защиту первого и объявить его досрочно дееспособным или назначить другого опекуна. – Эл старался скрыть ненависть к Алексу, которая струилась по его венам.