– Итак, дядя, если говорить всю правду, то я думаю…

– Что ты думаешь?

– Несмотря на то, что я не смел льстить себя этой надеждой, я полагаю, что Регина не откажет мне.

– И принимая во внимание, что я, по счастливой случайности, укрепил бы за тобой часть моего состояния – что пока маловероятно, говорю тебе впредь – после моей смерти… Но заметь, что я очень и очень далек от этого… или, говоря более определенно, если бы я тебя признал своим наследником, ты думаешь, что дочь маршала Ламот Гудана согласилась бы вступить в брак с тобой?

– Сердце и совесть подсказывают мне это.

– Ну так, милый племянник, мне остается только повторить то, что я тебе уже сказал после сообщения о твоем друге, отказавшемся от ордена: ты слишком молод для твоих лет.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что Регина де Ламот Гудан никогда замуж за тебя не пойдет.

– Это почему же?

– Потому, что закон запрещает как жениться на двух, так и выходить замуж за двоих!

– За двоих?

– Да, это называется двоеженством или двоемужеством – все едино.

– Я вас положительно не понимаю.

– Меньше, чем через две недели Регина будет замужем.

– Невозможно! – вскричал молодой человек, страшно побледнев.

– Невозможно! Вот возглас, достойный влюбленного.

– Дядя, сжальтесь, ради бога, надо мной и говорите яснее.

– Мне кажется, что яснее выразиться нельзя. Ты хочешь, чтоб я поставил точку? Изволь! Регина выходит замуж.

– Выходит замуж? – повторил Петрюс, ошеломленный.

– И я не мог этого не знать, – прибавил генерал, – потому что она выходит за моего мнимого сына.

– Дядя, вы меня с ума сведете! Откуда явился этот мнимый сын?

– О, успокойся! Он не признан мной, несмотря на все старания его нежной маменьки.

– Но, наконец, за кого же она выходит, дядя?

– Она выходит за полковника графа Раппа… Да, милый племянник, за любезного, милого, знаменитого графа Раппа.

– Но он на двадцать лет старше Регины.

– Ты не ошибешься, если скажешь – на двадцать четыре. Он родился, милый друг, 11 марта 1786 года. Следовательно, ему сорок один год, а так как Регине только семнадцать… ну, сосчитай сам.

– И вы в этом твердо уверены, дядя? – спросил Петрюс, опустив голову, как пораженный громом.

– Спроси у самой Регины.

– Прощайте, дядя! – почти крикнул Петрюс, вставая.

– Как, прощайте?

– Да, я иду к ней; я все узнаю…

– Ты и позже так же хорошо все узнаешь. Доставь мне удовольствие: вернись на свое место.

– Но, дядя…

– Какой я дядя такому неблагодарному!

– Я неблагодарный?

– Конечно, только неблагодарный племянник способен бросить дядю во время процесса трудного пищеварения, вместо того, чтоб предложить ему рюмку Кюрасао. Налей твоему дяде рюмку Кюрасао.

У молодого человека руки опустились.

– О, – пробормотал он, – как это можете вы шутить!

– Знаешь ты историю копья Ахиллеса?

– Нет, дядя.

– Как! Вот воспитание, данное тебе разбойником, твоим отцом. Он не познакомил тебя с историей Греции, не заставил прочитать Гомера в оригинале. Изволь его прочитать, негодяй! А теперь я расскажу тебе историю этого копья: его ржавчина исцеляла раны, причиненные его острым концом. Я тебе нанес рану, дитя мое, теперь я постараюсь залечить ее.

– О, дядя, милый дядя! – вскричал Петрюс, бросаясь перед ним на колени и целуя руки.

Дядя остановил на нем взор, полный нежности, заговорил тихим, но сильным голосом:

– Встань и сядь в это кресло. Будь мужчиной! Мы поговорим с тобой серьезно о г-не Раппе.

Петрюс послушно исполнил приказание дяди: он подошел, шатаясь, к креслу, но, скорее, упал в него, чем сел.

– Теперь, Петрюс, слушай как можно внимательнее, – начал генерал, – то, что я расскажу тебе, будет для тебя интереснее, чем история Энея для Дидоны, а поэт, между тем, говорит: «Conticuere omnes, intentique ora tenebant».

– Я вас слушаю, дядя, – сказал печально Петрюс.

– Ты знаешь г-на Раппа?

– Я видел его два раза в мастерской Регины, – отвечал молодой человек.

– И нашел его до крайности безобразным, не так ли? Это совершенно естественно.

– Нет, дядя, не безобразным. Я скажу больше: в глазах людей, не обращающих никакого внимания на выразительность лица, г-н Рапп – красивый мужчина.