Шрифт:
«Как долго я этого ждал – возможности вырваться из привычной спокойной, но скучной реальности, попасть в новое приключение. И вот – дождался. – Арнольд вертел в руках фон последней модели и разглядывал его с таким видом, словно видел впервые. – Но сейчас дело в другом – гораздо важнее выяснить причину начавшихся катаклизмов: от того, удастся ли мне это, зависят жизни колонистов. Впрочем, впрочем… мысль, возникшая у нас, похожа на правду. Конечно, стопроцентной уверенности нет, но ведь когда-то и мои догадки относительно поведения Девочки тоже казались многим фантазиями не повзрослевшего романтика. Как давно это было…»
– А почему не связаться с ними сейчас? – спросила Алисия, посмотрев на Арнольда.
Ей импонировал этот человек: достаточно высокий, к тому же сильный, смелый и умный. А кроме того, главный планетарный психолог – абы кто до такой должности не дослуживается.
Сетон оторвался от созерцания фона и поднял взгляд на девушку.
– Подозреваю, что погода будет мешать установлению нормальной связи. Кроме того, такие вещи обсуждают лично. Надо обговорить множество деталей – и без свидетелей.
– Понимаю. – Алисия кивнула.
– Пожалуйста, не обижайтесь – просто такова процедура.
«Вот как вымуштровала нас планета, – подумалось Арнольду, – мы теперь со всеми представительницами слабого пола общаемся исключительно вежливо и спокойно. Но разве это плохо?..»
– Что вы, я ни капли не обиделась. И мне даже было приятно… м-м… – Алисия замялась, – хотя бы слегка поучаствовать в разрешении этой загадки с Девочкой.
Арнольд покачал головой.
– Еще не факт, что мы ее разрешили. Что-то подсказывает мне, что не все так просто и придется потрудиться, прежде чем…
В этот момент, прервав речь психолога, из-под потолка раздался усиленный динамиками голос:
– Метеоцентр передает сводку погоды: сейсмическая активность ослабла и достигла приемлемого уровня. Ураганов, смерчей и прочих бедствий не обнаружено. Однако метеобюро советует укрывшимся в бункерах колонистам подождать еще некоторое время, пока не придет подтверждение…
Не дослушав сводку до конца, большинство людей дружно направилось к выходу. Снаружи еще могло быть опасно, но привычные к подобным «проблемам» жители Девочки не видели смысла сидеть дольше: их ждали работа, дела, дети… Чаще всего, успокоившись, планета какое-то время вела себя тихо; если же возникали неприятности, люди возвращались в бункеры, но такое происходило редко.
– Пойдемте? – встав со скамьи, предложила Алисия.
– Идите, а я еще побуду здесь недолго: мне надо все хорошенько обдумать, по горячим следам, так сказать, – ответствовал Арнольд. – Только прошу вас, не рассказывайте пока никому о нашей догадке – гласность иногда вредит самым благим намерениям.
– Да, разумеется. Удачи вам! До свидания!
Сетон видел, как стройная фигурка выходит из помещения и, пройдя в дверной проем, скрывается из глаз.
«Приятная девушка. Хорошая. Пожалуй, мы бы могли стать с ней друзьями, для начала – правда, при других обстоятельствах… Ладно, пора подумать о Девочке и о том, как справиться с возникшей ситуацией».
У Арнольда пока не было решения – оставалось надеяться, что руководство колонии до чего-нибудь дойдет коллегиальным умом или психолога через какое-то время осенит блестящая идея.
Перед глазами его вновь встала фигурка с растрепанными длинными волосами. Может, потом они встретятся…
Просидев еще некоторое время, но так и не придя ни к чему в своих размышлениях, Сетон поднялся со скамьи и последним покинул бункер. Будь он на двадцать лет помоложе, давно бы ушел отсюда, а о проблемах, свалившихся на его голову, раздумывал бы по дороге. Но время текло вперед и необратимо меняло все, через что проходило и что оставляло позади себя…
– Я понимаю тебя, Арнольд, но… скажи, ты уверен? – Эжен снял очки и стал протирать их – то ли они действительно были грязные, то ли исследователь так справлялся с обуревавшими его эмоциями и внутренним напряжением.
«А раньше он носил линзы», – мелькнула у психолога мысль.
– Как в прошлый раз: интуиция подсказывает мне, что решение – правильное, но убедиться в этом можно, только проведя тесты, – честно ответил Сетон.
– Какие тесты?
– Есть определенные, в том числе разработанные мной. Раньше мне не доводилось применять их, но, вот, по-моему, настал подходящий момент. Если все сложится гладко, то не надо будет защищать докторскую – мне ее и так дадут, потому что я на деле докажу, что прав.
– А если ты ошибешься? Мы просто потеряем время… Пойми, Арнольд, я не спорю с тобой, да и не могу себе этого позволить по рангу, но очень волнуюсь за Девочку и ее жителей. И за Мальчика с его колонистами тоже.
– Так же как и я. В любом случае, иной версии у нас нет, а значит, мы должны, нет, обязаны проверить эту. Вот если ничего не получится, тогда поговорим.
Эжен надел очки.
– Хорошо. Я свяжусь с тамошней базой. Подождешь минутку?
– Конечно.
Пока Эжен набирал номер, Арнольд мерил брифинговый зал шагами, разглядывал его, точно оказался здесь впервые, – последнее было давней привычкой психолога, помогавшей ему отвлечься от насущных проблем и расслабить мозг. Просторное помещение несло явный отпечаток неокосмизма – нового направления в искусстве – и было обставлено по последнему слову техники: плоский впечатляющих размеров монитор с высочайшим разрешением, миниатюрные встроенные в столы компьютеры, автоматические саморегулирующиеся окна и так далее.