Партиалы использовали речь, чтобы делиться идеями, а феромоны — чтобы передавать эмоциональный контекст этих идей: насколько им нравились высказанные мысли, насколько заставляли их нервничать, расслабиться или замереть в предвкушении. Человеческому наблюдателю, не связанному линком, Партиалы из-за этого казались хладнокровными механизмами. Херон же, напротив, была удивительно человекоподобной в отношении общения: она использовала мимику лица, различные голосовые тона, сленг и даже жесты таким образом, какого Кира не замечала за другими Партиалами.

«Ну, — подумала Кира, — за другими Партиалами, кроме меня. Но я едва могу ощущать линк, а выросла я и вовсе без доступа к нему. Я говорю, как человек, потому, что всю жизнь провела с ними».

Но как объяснить поведение Херон?

Сэмм выжидательно на нее смотрел, и Кира вернулась к распечатке.

— Я сравнила это сообщение с некоторыми другими, что есть здесь у Афы, и думаю, что эти шестеро и есть Доверие — возможно, это не все Доверие, но я почти уверена, что большинство из его руководителей есть в этом списке. — Она указывала на электронные адреса и называла их обладателей: — Грэм Чемберлен, Киони Тримбл, Джерри Риссдал, Маккенна Морган, Нандита Мерчант и... — Она помедлила. — Армин Дхурвасула. Вероятно, некоторые из этих имен кажутся вам знакомыми.

— Генерал Тримбл командует ротой В, — сказал Сэмм. — Мы уже некоторое время знаем, что она часть Доверия — но, как я говорил, Доверие состоит из Партиалов, не людей. А что насчет доктора Морган — в мире, вероятно, не одна единственная доктор Морган, нет гарантии, что это именно она.

— Просмотрите ее информационную страницу, — сказала Кира, передавая Сэмму стопку бумаг, — распечатанную с вебсайта компании. Здесь есть фотография.

Херон взяла документы и стала перелистывать их, а Сэмм читал через ее плечо. Они помедлили на фотографии, внимательно изучая ее. Изображение было не лучшего качества, но ошибиться было невозможно. Кира видела доктора лишь несколько минут, но лицо Морган навсегда врезалось в ее память. Это была ее фотография.

Херон отложила бумаги.

— Доктор Морган — Партиал. У нее есть линк — мы все его чувствовали. Она с нами с самого Раскола. У нее иммунитет против РМ. Черт, да она пережила перестрелку с Сэммом с близкого расстояния, когда ты бежала — это верный признак обостренных рефлексов Партиала.

Она никак не может быть человеком.

Кира кивнула и стала рыться в другом ящике с документами.

— Одна их этих бумаг — отчет инспектора корпорации. Очевидно, некоторые члены Доверия добавляли себе генные модификации Партиалов. Узнав об этом, руководители компании вышли из себя.

— Генные модификации Партиалов? — переспросил Сэмм. — Что это вообще значит?

— Перед тем как построить бизнес на биосинтетических организмах, — сказала Кира, — ПараДжен начинал работать в области биотехнологий, разрабатывая для людей генетические модули: они исправляли врожденные пороки, улучшали выносливость людей и их рефлексы, даже делали пластику вроде увеличения груди. К Расколу почти у каждого человека, рожденного в Америке, были некоторые привычные генетические изменения, произведенные ПараДжен или другой фирмой, специализирующейся на биотехнологиях. Этот отчет не углубляется в детали, но он ясно говорит «генные модификации Партиалов». Я думаю, что некоторые члены Доверия использовали технологии, которые они создали для вас — нас — на себе.

— Они добавили себе линк и использовали его, чтобы контролировать нас, — сказала Херон.

Ее голос был полон яда.

— Значит, они сделали себя... полупартиалами, — сказал Сэмм. Он не показывал это, но Кира знала, что он был в таком же замешательстве, как и Херон, хоть, возможно, он был менее разозленным. Он помедлил, потом поглядел на Киру. — Не думаешь, что это то, чем ты являешься?

— Я тоже так подумала, — ответила она, — но нельзя сказать наверняка, не увидев результатов сканирования, которое произвела надо мной Морган. Но все же все доктора в комнате казались полностью уверенными, что я Партиал, не гибрид. Они упоминали специфические коды Партиалов, вписанные в мою ДНК. Но я ничего не исключаю.

Херон снова посмотрела на список.

— Итак, Морган — часть Доверия. Как и твоя подруга Нандита.

Она подняла взгляд, уставившись на Киру, и девушка внезапно поняла, что Херон тщательно ее изучает — не как ученый, но как хищник. Она почти ожидала, что Херон набросится на нее и вцепится зубами ей в шею.

Кира упустила глаза, ощущая себя неуютно под взглядом Партиалки.

— Нандита оставила мне записку, — сказала она. Девушка достала из кармана рюкзака фотографию и протянула ее Сэмму. — Я нашла это у себя дома три месяца назад. Поэтому я и ушла. Вот это Нандита, мой отец, Армин Дхурвасула, а посередине я. Кира... Дхурвасула.

Слова прозвучали странно. Кира не знала даже, было ли это ее настоящим именем.

Она предполагала, что ее никогда официально не удочеряли, потому что все прочтенные ею документы подразумевали: закон не определял Партиалов как людей. Фамилия отца принадлежала ей в такой же мере, как его собаке или телевизору.

Сэмм внимательно глядел на фотографию, его темные глаза бегали по ней взад-вперед.

Херон, казалось, больше интересовалась различными касающимися Доверия документами, разбросанными по столу.