Я похлопал себя по коленке.

– Идите-ка сюда, миссис Ивашкова.

Она закатила глаза.

– Ты знаешь, как я к этому отношусь, - предупредила она. Но, к моему удовольствию, она все же села ко мне на колени, хотя, возможно, это произошло лишь потому, что недавно она вызвала Прыгуна, а тот , свернувшись калачиком, уснул в кресле напротив меня за столом.

Я обнял ее одной рукой за тонкую талию и достал недавнюю покупку из винного магазина другой из-за кресла.

– Посмотри, что я открыл для нас, чтобы отпраздновать, - сказал я.
– Шампанское.

Сидни посмотрела на этикетку.

– Здесь говорится, что это игристое вино сорта Рислинг из Калифорнии.

– Достаточно близко, - сказал я.
– Оно выстрелило, когда я вынул пробку, и парень в магазине отдал мне эти пластиковые флюте впридачу к бутылке шампанского. Он сказал что-то о цитрусовом букете и позднем сборе. Я не был внимателен, но оно показалось мне достаточно праздничным.

– Алкоголь притупляет человеческую и моройскую магию, - сказала она.

– И это по-прежнему день нашей свадьбы, - возразил я.
– Не говоря уже о том , сколько времени мы пытаемся сделать это. Когда мы доберемся до двора, мы захотим сохранить трезвый рассудок… не то чтобы я считал, что он нам понадобится. При дворе не будет ничего подобного, через что мы только что прошли. По сравнению с этим, жизнь там будет казаться безоблачной.

Я ожидал очередных протестов, но, к моему удивлению, Сидни согласилась и позволила мне налить нам два флюте, с которыми я ловко справился, удержав ее на моих коленях.

Я предложил немного выпить и стражам, и это, по-моему, доставило им еще больше неловкости, чем они испытывали до этого.

– Знаешь, - сказал Сидни, сделав глоток, - я чувствую здесь немного цитрусовых ноток. Едва-едва. Словно намек на апельсин. И оно слаще, чем я предполагала, но, думаю, в том, что сказал тот парень в магазине, есть смысл - что это поздний сбор. Виноград сохраняет в себе тем больше сахара, чем дольше он зреет.

– Я так и знал, - торжественно сказал я.
– Я знал, что если когда-нибудь мне удастся уговорить тебя выпить, то все будет именно так!

Она склонила голову, в недоумении.

– Что?

– Не бери в голову.

Я легко поцеловал ее в губы, а затем вгляделся в ее лицо, наконец смея верить, что эта красивая, смелая женщина - действительно моя жена. Ее лицо было прекрасным в окружающем свечении интерьера реактивного самолета, и я надеялся, что смогу запомнить, как она выглядела в этот момент на всю оставшуюся жизнь.

– Ха. Только посмотрите на это.

– Посмотреть на что?
– спросила она.

Я коснулся ее щеки. Большая часть ее макияжа осталась нетронутой, но в некоторых местах , где была ее татуировка, он начал стираться, открывая частички лилии.

– Она становится серебряной, - сказал я.

– Правда?
– удивилась Сидни.
– У Маркуса она тоже изменила цвет, но лишь спустя годы после того, как он ее запечатал.

– Она изменилась не полностью, - сказал я.
– Это все еще в основном золото. Но серебро определенно начинает проскальзывать здесь и там. Маленькие тени, обрамляющие золото, - я провел пальцем вниз вдоль ее шеи к изящно обнаженному плечу.
– Это красиво. Не волнуйся.

– Я не волнуюсь, просто слегка удивлена.

– Возможно, все, что ты делала в последнее время, ускорило процесс.

– Возможно, - согласилась она. Сделала еще глоток и откинулась на меня с довольным вздохом.
– Я не думаю, что когда мы доберемся до двора, они просто решат оставить нас в покое и позволят нам провести брачную ночь в каком-нибудь шикарном номере для молодоженов?

Я пожал плечами, не желая тревожить ее.

– Мы, вероятно, должны будем ответить на несколько скучных вопросов, вот и все. Сейчас все больше поводов, чтобы наслаждаться жизнью.

– Я справлюсь со скукой, - сказала она, отводя карие глаза.
– Просто хочется покоя, хотя бы ненадолго. Никакой драмы. Никаких ситуаций опасных для жизни. Я так устала от всего этого, Адриан. Может, они и не сломали меня, но алхимики, безусловно, истощили меня на переобучении. Я устала от боли и насилия. Я хочу положить всему этому конец, помочь другим… но сначала я сама нуждаюсь в перерыве.

– Мы его получим.

Моё сердце болело за неё, как только я вспоминал те ужасные моменты на крыше, когда Сидни одолела Шеридан. Стоящая там в этом ослепительном платье, и держащая в руках пламя, она была похожа на карающую богиню.

Она была прекрасна и устрашающе ровно настолько, чтобы заставить Шеридан сдаться. Только сейчас я понял, чего это стоило Сидни быть помещенной в то место, и я приложу все усилия, чтобы она никогда не прошла через нечто подобное снова.

– Я горжусь тобой, - неожиданно добавила она.
– Ты использовал столько духа на протяжении всего этого, и сумел сохранить контроль над собой. Это не означает, что я одобряю, чтобы подобное стало обычным явлением, но ты действительно показал, что сможешь освоить его без каких-либо ужасных побочных эффектов.