– Признаюсь, вся эта Вегас-свадьба добавляет вам очки в плане романтики. Но боюсь, Вы так же получаете очки за глупость, особенно в том, что использовали свои настоящие имена в лицензии. Мы следили за местными органами власти в качестве меры предосторожности, но я на самом деле не думала, что вы поймаетесь. Хотя резервирование часовни без записи было очень умно. Мы обзвонили почти каждую из них в городе, утверждая, что у нас для вас ” свадебный подарок - сюрприз”. В Флоренции практически заявили о незнании, но затем один из их координаторов вспомнил разговор коллеги с твоим “мужем”.

– Отпусти его!
– закричала я.
– Ты здесь ради меня, не ради него!

– Конечно, - ответила Шеридан. Ее лицо выглядело скорее жутким, чем красивым, из-за игры светотени, созданной парящим вертолетом и мигающими огнями города, отражающимися в крыше.
– Сдайся одному из моих людей, и я отпущу его.

– Ее аура пропитана ложью, Сидни!
– прокричал Адриан. Шеридан придвинула пистолет еще теснее к его голове и приказала молчать.

Я знала, что ложь была частью ее натуры, но было трудно сказать, лгала ли она сейчас. После убийства даже простого мороя были бы ужасные последствия, не говоря уже об убийстве представителя королевской крови, учитывая, что здесь был свидетель - в дверях зависшего в воздухе вертолета я разглядела темную мускулистую фигуру, несомненно принадлежащую одному из стражей Академии Ольги Добровой.

Ему наверняка было сложно понять, что творится здесь, внизу, но я не сомневалась, что если бы он понял, он бы сразу же присоединился ко мне, помогая защитить Адриана. Я бы не возразила против проявления подобной инициативы, но страж не был в состоянии помочь мне таким образом. Я была уверена, что в конечном итоге Шеридан не причинит зла Адриану, если получит свое.

Я не знала слишком многих вещей в данный момент, и мне требовалось срочно взять контроль над происходящим в свои руки.

Стихийная магия вспыхнула во мне, и я смешала известные мне заклинания для создания шаровых молний с моей собственной импровизацией. Стена пламени выросла из земли, разрастаясь все больше, пока не окружила двух ближайших ко мне алхимиков и ту парочку, что блокировала посадочную площадку.

Количество магии, требуемое для этого, не говоря уже поддержании эффекта, было ошеломляющим, и я старалась не показать на своем лице ни намека на стресс или усталость.

– Что Вы творите?
– воскликнула Шеридан.

– Предлагаю Вам сделку, - сказала я.
– Отдайте мне Адриана, и Вы получите назад своих четырех агентов. Живыми.

Шеридан не пошевелилась и не убрала пистолет, но на ее лице были заметны признаки страха, когда ее взгляд метнулся к алхимикам, захваченным огнем. Они были напуганы сильнее начальницы и больше не направляли на меня оружие. На самом деле, они стояли, прижавшись друг к другу и стараясь таким образом держаться подальше от огня.

Те, что находились на посадочной площадке, сошли с нее и в страхе двигались к своим коллегам, пока не встали с ними спина к спине. Это позволило мне сузить огненное кольцо и освободить площадку, хотя вертолет еще не мог приземлиться, рискуя оказаться так близко к пламени.

– Они знали, на что идут, - наконец ответила Шеридан.
– Они скорее предпочтут смерть, чем позволят тьме восторжествовать. Они готовы.

– А Вы?
– требовательно спросила я.
– Готовы ли Вы смотреть на это?

Быстрыми движениями руки я делала кольцо пламени все меньше и меньше, заставляя

алхимиков прижиматься друг к другу. Сузившимся кругом стало легче управлять, но все равно еще было мучительно тяжело продолжать поддерживать его в таком состоянии, сохраняя его достаточно близко к алхимикам, чтобы они могли почувствовать его тепло, но не пострадать на самом деле.

Услышав их крики, полные ужаса, я почувствовала, как мой желудок сжимается. Это пробудило слишком много воспоминаний о том, что я пережила на переобучении. За те четыре месяца моя жизнь была наполнена страхом и запугиваниями. И я ужасно, ужасно устала от этого. Я хотела, чтобы все закончилось. Я хотела, чтобы наступил мир.

Я не хотела причинить вред этим людям. Я даже не хотела пугать их. Шеридан подтолкнула меня к этому, и я ненавидела ее за это, ненавидела ее за то, что она пробудила во мне это жестокое второе “я”.

И, возможно, делала его моим первым “я”.

– Вы убьете их, а я убью его, - сказала она мне.

– И тогда не останется ничего, что сможет удержать меня от желания поджарить Вас лично, - возразила я.
– В любом раскладе я оказываюсь на свободе. Готовы ли Вы выбрать тот путь, в котором Вы и Ваши коллеги сгорят заживо?

– Вы не сделаете этого, - сказала Шеридан, но даже при всей какофонии звуков и шумов, окружавших нас, я слышала неуверенность в ее голосе.

– Неужели?