Коренастый, с широким добрым лицом, испещренным морщинами, он хотел было закрыть дверь, но взглянув на убитое выражение лица и измученный вид Артёма, на котором была аэрофлотовская форма с погонами, спросил:

— Ты летчик, что ли? Я ведь тоже в авиации служил. Технарем.

— В Аэрофлоте работаю. Налетал в этом году немало, — ответил ему Артём и тяжело вздохнул. — Вот, хотел отдохнуть с женой на юге. Не получилось...

— Да ты заходи, чуток обогрейся, — смилостивился зав-гар. — Расскажи, как это вышло. Может, что и придумаем.

— У меня там жена в машине. Она тоже продрогла. Разрешите и ей зайти, — попросил его Артём и находчиво предложил: — Мы бы вместе поужинали и распили бутылку «Столичной». Нам это просто необходимо, чтобы не заболеть.

По заблестевшим глазам ветерана было видно, что предложение пришлось как нельзя кстати. Вскоре они уже сидели за столом в его по-холостяцки плохо прибранной и бедно обставленной комнате. Несмотря на усталость, Варя энергично соорудила горячий ужин, а бутылка водки и московская закуска окончательно закрепили успех.

— Ну что ж, можете считать, что вам повезло, — уже после второй стопки, разомлев от вкусной еды и общества молодой красивой женщины, сказал хозяин. — Так и быть, за выходные сделаю вам машину. А вы это время поживете в красном уголке гаража.

— Но вы не видели, что стало с машиной, — удрученно сказал Артём. — За два дня это не получится.

— Ты же на ней приехал и, говоришь, все стекла целы, — успокоил его хозяин. — А жестянку я тебе сделаю и покрашу. Машина будет выглядеть, как новая! — видя, что они смотрят на него с недоверием, пояснил: — Ведь не один буду делать, а вместе с племянником. Он у меня в гараже механиком работает. Давно просит, чтобы научил править такие «плюшки», как ваша. Вот пусть и перенимает опыт, пока я жив.

Переночевали они у гостеприимного хозяина, а наутро перебрались в гараж. Ремонт был очень сложным. Когда старик вместе с племянником, здоровенным детиной, вытянули крышу, то все дверцы оказались в полтора раза короче. Но — «дело мастера боится». К исходу воскресенья их машина была не только выправлена и заново покрашена, но у нее отремонтировали даже ходовую часть.

Сотворению чуда способствовали дружеские отношения, установившиеся между ними, благодаря прекрасной кормежке, организованной Варей там же, в красном уголке гаража и, разумеется, распитию в конце дня «Столичной». На это ушел весь запас водки, но зато сделано было, казалось, невозможное, и плату с них взяли чисто символическую.

— Вам еще нужны деньги для отдыха, — сказал им зав-гар, взяв лишь столько, чтобы покрыть расходы. — Мы с Василием, — кивнул на племянника, — приедем еще в столицу и зайдем в гости.

Вечером Артём с Варей устроили для новоявленных друзей прощальный «банкет», а в понедельник, когда только начало светать, «Москвич» уже мчал их к Черному морю.

Этот летний отдых запомнился Артёму Наумову не только автомобильной аварией под Ельцом. Будто какая-то злая сила посылала им все новые испытания, угрожая жизни. Длинный путь к морю прошел без особых приключений, если не считать трудности с заправкой бензином. Их семьдесят второго, как правило, на колонках не было — пришлось пользоваться более низким сортом, что сказывалось на работе двигателя. Из-за этого особенно трудно оказалось преодолеть последний отрезок пути.

За Геленджиком дорога пошла вдоль моря, и для того, чтобы добраться до места, надо было преодолеть два горных перевала. Не говоря уже о том, что щебеночная дорога была непривычно крутой и узкой, на плохом бензине мотор хуже тянул и работал с перебоями. Из-за этого Артём не раз попадал в критические ситуации: мотор глох, и машина начинала сползать, удерживаемая тормозами. Вот когда они с Варей помянули добрым словом ельчан, которые хорошо отрегулировали тормоза.

Новая беда случилась, когда уже спустились в ущелье, и переезжали вброд маленькую горную речку. «Москвич» ее благополучно форсировал, но на берегу у него вдруг провалилась педаль тормоза. Осмотрев машину, Артём обнаружил, что лопнула трубка. Запасной у него не было, и оставшиеся два километра он проехал очень тихо, тормозя ручником. Лишь на погранзаставе, около которой находился пансионат Дома ученых, удалось запаять лопнувшую трубку.

Коршуновы встретили их в полном составе и сразу повели показать место в кустах у самого пляжа, где можно было укрыть машину и поставить палатку. Вскоре с их помощью Артём и Варя прекрасно там устроились, благо среди густого кустарника их предшественниками уже были вырублены подходящие полянки, и все уселись отпраздновать начало совместного отдыха.

— С вашим питанием все улажено, и деньги я уже внес, — с довольным видом сообщил Олег. — Курсовок у них нет, но мне пошли навстречу. Кормят здесь так себе, зато у Вареньки будет меньше забот.

Он оказался прав, но скудость кормежки в пансионате они компенсировали фруктами, которых здесь было в избытке. В глубине горной долины имелась деревня Праско-веевка, основанная переселенцами — греками. Они выращивали дивный виноград, который продавали почти задаром прямо на плантации. В сельской лавке очень дешево стоило вино, и только не было водки. Приходилось довольствоваться более слабым «Мужиком с топором», как прозвали из-за картинки «Стрелецкую», которая появлялась там изредка и раскупалась в тот же день.