Несмотря на удручающее положение экономики Советского Союза, которое выражалось в затоваривании никому не нужными изделиями и нехваткой всего, что пользовалось повышенным спросом, а также в повсеместном отсутствии средств для строительства дорог и жилья, провальные авантюры по осуществлению грандиозных псевдопреобразований хозяйства и природы страны продолжались.

На этот раз Брежневское руководство решило построить в Сибири новую железную дорогу и повернуть вспять течение рек. Якобы это в корне улучшило бы благосостояние народа. Байкало-Амурскую магистраль сразу же принялись строить, но натолкнулись на непреодолимые трудности, и они, к счастью для страны, затормозили осуществление другого безумного проекта, ибо надругательство над природой грозило обернуться не только разорением, но и вселенской катастрофой.

Безответственная расточительность коммунистического руководства страны питалась огромной прибылью, получаемой от торговли природными ресурсами. Вследствие высоких цен на нефть, в казну поступали крупные суммы валюты от ее экспорта. Именно «нефтедоллары» позволяли закупать за рубежом самое необходимое, чтобы накормить население — зерно, мясо, масло, даже фрукты. На них приобреталось и новейшее оборудование для оснащения предприятий оборонной промышленности.

К безудержным расходам на гонку вооружений, помощь зарубежным компартиям и авантюрные проекты внутреннего переустройства добавились огромные потери казны вследствие теневой экономики, хищения государственных средств и ценного имущества.

Разложение, царившее в высших эшелонах власти, и связь ее с криминалом показывали громкие уголовные дела. Особый общественный резонанс вызвало «рыбное дело», так как оно высветило связь теневых дельцов, отправлявших контрабандой на экспорт тонны черной икры и других ценных морепродуктов, не только с высокими руководителями министерства, но и с членами семейства главы государства.

Хищения поразили многие отрасли народного хозяйства. Не миновали они и Аэрофлот. Оказалось, что министерством потрачено много валюты на покупку за рубежом под видом сувениров предметов роскоши и бытового оборудования. Везли все — от одежды и обуви до хрустальных люстр и шикарной мебели. На одном из заводов был создан склад для хранения этого имущества, и оно распределялось между высшими чинами министерства.

Тогда в министерстве гражданской авиации «полетело много голов», и об этом преступлениии Артём узнал от нового главы материально-технического снабжения Аэрофлота Казанцева. Познакомился он с ним на совещании по увеличению масштабов восстановления запчастей к самолетам и двигателям. После совещания руководитель ведомства пригласил Артёма к себе.

— Мне понравилось твое выступление, Наумов, — сказал он, усадив молодого ученого перед собой в мягкое кресло. — Недостаток запасных агрегатов — это одно из наших слабых мест.

Осанистый и довольно тучный, он был еще молод, и сразу располагал к себе простым обращением и широкой улыбкой. — Меня проинформировали, что ты хорошо готовишь аспирантов, — изучающе глядя на Артёма, продолжал Казанцев. — Я тоже последние годы урывками работаю над диссертацией. Собрал большой материал, но, — вздохнул, как бы ища сочувствия, — завершить это дело никак не удается...

— А какая у вас тема? — отлично поняв, куда он клонит, спросил Артём в надежде найти предлог для вежливого отказа.

— Моя тема как раз — близкая тебе. Посвящена расчету запасов материально-технического имущества, — сообщил главный снабженец Аэрофлота. — Вот я и подумал, — со своей располагающей улыбкой добавил он, — может, ты подсобишь мне довести до ума диссертацию?

Перспектива заняться доработкой диссертации Казанцева никак не улыбалась Артёму. Подготовленных кандидатов ему хватало, да и в случае неудачи он рисковал навлечь на себя гнев очень влиятельного чиновника министерства.

— Я слишком слабо знаю специфику материально-технического снабжения, — попытался он дать задний ход. — Боюсь, что плохо получится.

— Зато я хорошо ее знаю. Тебе не потребуется разрабатывать предложения по существу, — решительно возразил Казанцев. — Все, что надо будет сделать — это доработать мою диссертацию так, чтобы она удовлетворяла требованиям ВАКа.

Отказать одному из руководителей своего ведомства Артём не осмелился. Из кабинета Казанцева он вышел, держа подмышкой толстую папку с материалами его кандидатской диссертации.

Работа по приведению в порядок диссертации Казанцева сблизила Артёма Наумова с влиятельным главой снабженцев. Собранные им материалы были доказательными, а конструктивные предложения отличались новизной. Однако очень много времени и труда потребовалось на то, чтобы их систематизировать, изложить и оформить в соответствии с требованиями, предъявляемыми ВАК к кандидатским диссертациям.

Обрадованный Казанцев тут же отправился в Киев, чтобы представить свою диссертацию в ученый совет и договориться с ректором института Дейнеко о защите. Он был уверен в успехе и перед вылетом с улыбкой заявил Артёму:

— Все будет тип-топ! Дейнеко от меня зависит. И отношения у нас отличные. Он сам мне сказал: «Лишь бы работа была похожа на диссертацию».

— Она не только «похожа», а отвечает всем требованиям ВАК, — заверил его Артём. — Еще ни у одного из моих аспирантов не отклонили диссертацию!