Мадам говорила с такой страстной убежденностью, что за столом наступила тишина.

Она первая нарушила молчание:

— А куда подевалась среди этой сумятицы герцогиня Беррийская?

— Она вернулась на борт «Карло Альберто» и вновь вышла в море.

— А!

— Мне кажется, что это единственный разумный поступок с ее стороны, — добавил префект.

— Вы правы, сударь, — сказал старик, сопровождавший Мадам и до сих пор не вымолвивший ни слова. — Если бы я тогда находился рядом с ее высочеством и она бы прислушивалась к моему мнению, я бы от всего сердца дал ей этот совет.

— Я же не к вам обращаюсь, любезный супруг, — произнесла герцогиня, — а говорю с господином префектом и спрашиваю, точно ли ему известно, что герцогиня снова села на корабль?

— Сударыня, — заявил префект с жестом, не допускающим возражений, — правительство разослало об этом официальное уведомление.

— А! — отозвалась герцогиня. — Если правительство рассылает официальное уведомление, значит, так и было. Однако, — сказала она, пробуя ступить на более скользкий путь, чем тот, по которому она шла до сих пор, — мне говорили другое.

— Сударыня! — с мягким укором произнес старик.

— Что же вам говорили, кузина? — спросил граф де Вуйе, в свою очередь начинавший входить в азарт.

— Да, что же вам говорили, сударыня? — настаивал префект.

— О! Видите ли, господин чиновник, — сказала герцогиня, — ничего официального я вам сообщить не могу: речь пойдет о слухах, а они могут оказаться сущим вздором.

— Госпожа де ла Мир! — воскликнул старик.

— Ах, господин де ла Мир… — отозвалась герцогиня.

— Знаете, сударыня, — вкрадчиво произнес префект, — ваш муж кажется мне ужасно несговорчивым! Держу пари, это он не дает вам вернуться в Париж?

— Вы угадали! Но я надеюсь попасть туда наперекор ему. Чего хочет женщина, того хочет Бог.

— О женщины, женщины! — воскликнул чиновник.

— Что вы хотите сказать? — спросила герцогиня.

— Ничего, — ответил префект. — Я жду, сударыня, когда вам угодно будет рассказать нам об этих самых слухах.

— Ах, Боже мой, это совсем просто. Мне говорили — заметьте, речь идет лишь о слухах, — мне говорили, будто герцогиня Беррийская, несмотря на уговоры друзей, решительно отказалась вернуться на борт «Карло Альберто».

— Предположим, но где она сейчас, в таком случае? — поинтересовался префект.

— Во Франции.

— Во Франции! А что ей делать во Франции?

— Бог ты мой, — сказала герцогиня, — вам ведь известно, господин префект, что главная цель ее королевского высочества — Вандея.

— Весьма вероятно, однако, раз она потерпела поражение на Юге…

— Это еще одна причина, чтобы попытаться преуспеть на Западе.

Префект пренебрежительно улыбнулся.

— Итак, вы полагаете, что Мадам уплыла на корабле? — спросила герцогиня.

— Могу с уверенностью уведомить, — заявил префект, — что сейчас она находится во владениях сардинского короля, у которого Франция потребует объяснений.

— Бедный сардинский король! Он даст очень простое объяснение.

— Какое же?

— «Я знал, что Мадам сумасбродка, но не до такой степени».

— Сударыня, сударыня! — вмешался старик.

— Послушайте! — воскликнула герцогиня. — Хотелось бы надеяться, господин де ла Мир, что вы, ограничивая меня в желаниях, согласитесь хотя бы уважать мое мнение, тем более что его несомненно разделяет господин префект. Не правда ли, господин префект?

— Дело в том, — смеясь, ответил чиновник, — что ее королевское высочество действовала, по-моему, во всей этой истории чрезвычайно легкомысленно.

— Вот видите! А что же будет, если эти слухи подтвердятся и Мадам прибудет в Вандею?

— Но как она туда попадет?

— Ну, скажем, через соседнюю префектуру или через вашу… Говорят, что ее видели и узнали в Тулузе, когда она меняла лошадей и сидела перед почтовой станцией в открытой коляске.

— Ну уж извините! — сказал префект. — Это было бы слишком.

— Настолько слишком, — заметил граф, — что господин префект не поверил ни слову из того, что вы сказали.

— Ни одному слову, — произнес префект, делая ударение на каждом из слогов, которые он произнес.

В это мгновение дверь отворилась и графский лакей доложил, что курьер из префектуры просит разрешения вручить главе департамента телеграмму, только что полученную из Парижа.

— Вы разрешите ему войти? — спросил префект у графа де Вуйе.

— Разумеется! — ответил тот.